– Да пошел ты! – замахнулась, чтобы залепить ему пощечину.
Со всей силы, на которую была способна, потому что мое терпение достигло точки кипения.
Но Пейрак опередил, перехватив руку стальным захватом, блокировав движение, и с такой мощью вдавил в стену, что я на мгновение лишилась возможности дышать. А потом резко обрушился на мои губы жестким собственническим поцелуем. Разом выбив все мысли.
Где-то на периферии сознания отпечатался звук пряжки ремня, а через мгновение Дима задрал мой халат, подхватил под колени и приподнял, заставив обхватить его бедра ногами.
Прижаться к уже обнаженному паху!
Я не успела даже возмутиться или запротестовать, как он резко вошел в меня.
Одним мощным толчком.
Припечатал, выбив воздух из легких.
Мышцы лона сжались, ощутив долгожданную плоть, и первый оргазм я словила сразу же, после первого движения. Застонала, зарывшись пальцами в его волосах, притягивая к себе и задрожав всем телом.
Дима замер, давая мне возможность полностью насладиться восхитительными секундами.
– Открой глаза! – потребовал севшим голосом. – Хочу, чтобы ты... смотрела на меня!
С трудом разлепила тяжелые веки, когда до меня дошел смысл сказанного. Поймала его тяжелый голодный взгляд и утонула в кофейном омуте.
Потому что больше Пейрак не сдерживался.
Зарычал, крепко сжав пальцами мои ягодицы, и задвигался в сумасшедшем темпе. Яростно. На всю длину. До болезненных вспышек в глазах.
Он таранил меня, выплескивая злость, обиду, ревность – весь тот коктейль, что сжирал его изнутри.
Я чувствовала.
Ощущала.
И принимала его таким: сумасшедшим, обозленным, горячим.
Невыносимо желанным!
Я уже не смотрела в глаза, отчаянно цепляясь за плечи. Меня просто снесло ураганом его эмоций.
Дима прокусил мне губу до крови, зацеловывая и клеймя.
Кожа горела от его прикосновений. А внутри полыхало огнем. Просто давило, скручивало, толкая к какому-то опасному краю, пугало подступающей мощью неизведанного.
Казалось, вот-вот оно взорвется внутри меня, разорвав к черту на ошметки.
И в какой-то момент я испугалась этой лавины. Задергалась, пытаясь вырваться, освободиться от его объятий. Спрыгнуть.
Но Дима только яростно рыкнул, сжав сильнее, и, поменяв угол, начал вбиваться еще глубже, явно приближаясь к разрядке.
Вот тогда меня накрыло. Буквально рвануло, ослепив фантастической вспышкой и утопив в каком-то нереальном удовольствии.
Я завизжала и забилась в руках у Пейрака, чувствуя, как меня выносит кайфом в открытый космос.
Застонала, впившись зубами в его плечо. Из глаз брызнули непроизвольные слезы, а между ног стало мокро настолько, что, если бы я стояла, потекло бы по бедрам до самых колен и ниже.
Дима догнал меня в пару толчков.
Замер, тяжело дыша.
Пот струился по его вискам, вырисовывая затейливые дорожки и исчезая в бакенбардах. Мокрая рубашка облепила тело.
Он аккуратно опустил меня на пол подрагивающими руками.
Было видно, что и у него тоже не осталось сил.
– Там, в зале, диван, – еле ворочая языком, пробормотала, держась за стену. – Дойти бы до него...
Глава 29
– На работу можешь не выходить, – лениво сообщил Дима, не открывая глаз.
Он сидел в кресле, откинув голову на спинку, и полудремал.
Я как раз вышла из душа и уже пару минут тихо стояла в дверях зала, любуясь и разглядывая черты его лица. Видимо, заметил.
Без галстука и рубашки, что лежали небрежно брошенные на диван, но в брюках.
– В душ пойдешь? – Я уперлась плечом в косяк двери, все еще чувствуя легкие, гуляющие по телу отголоски пережитого удовольствия.
После нашей сумасшедшей близости появилось ощущение, что мы стали ближе. Или просто я восприняла это так. Но теперь мне стало гораздо легче обращаться к нему на "ты".
– Нет, – тряхнул головой Пейрак, – дома приму.
– Хорошо, – согласилась я, почувствовав облегчение, – значит, завтра выходной.
Он повернулся в мою сторону, насмешливо приподняв бровь:
– Ты не поняла?
– Что?
– Ты больше не работаешь в компании.
Я точно не ослышалась? Он меня... увольняет? За что?
За то, что сам же трахнул?
Блин, интересно, если подать на него за изнасилование, поверят? Засосы и синяки точно останутся.
– Почему? – Я честно старалась казаться равнодушной.
Прошла мимо него, залезла на диван и поджала под себя ноги.
Халат я предусмотрительно сменила на длинный, банный. Поэтому выглядела сейчас вполне прилично.
– Странный вопрос. Я ожидал от тебя больше сообразительности, – пожал он плечами.
А я опять залипла глазами на его обнаженном торсе, на широких плечах, мощной грудной клетке и четко прорисованных кубиках пресса. Скользила взглядом по бугрящимся мышцам, вспоминая, сколько в них силы, и мыслями утекала в другом направлении. В более горячем и эмоциональном.
– Поясни. Для блондинок.
– Не успела нарыть нужную информацию?
– Дима, я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь? Я призналась, что в прошлый раз произошло недоразумение, ты явно ждал кого-то другого, а я... хм, скажем так, неправильно все поняла. Моя вина в том, что не призналась. Но я не пыталась влезть к тебе в постель нарочно! И соблазнить не делала попыток! Я честно работала! Разве не так?
Он медленно потянулся за рубашкой, встряхнул и начал одеваться. Словно и не слышал меня.
– Я и сегодня не ждала тебя. Ты сам ворвался и... Ты не можешь меня за это уволить!
Перед глазами кадрами пролетела моя будущая жизнь в случае, если он не шутит. Снова поиск работы, опять пустые метания, невысокая зарплата и потраченные нервы.
И никакой перспективы!
Ни своей квартиры, ни машины, ни лазурных берегов за границей летом!
Дима подхватил галстук, свернул его трубочкой, убрал в карман и направился в коридор, к входной двери.
– Пейрак, стой! Это нечестно! Ты прописывал в договоре, что нельзя иметь отношения на стороне. С кем-то! – Кинулась за ним вслед, понимая, что он нагло сейчас лишает меня мечты.
– Как ты меня назвала? – удивленно обернулся он.
Даже остановился в дверях.
Упс!
– Дмитрий Алексеевич, вы неправы! Имейте совесть это признать! В конце концов, не я одна участвовала в случившемся. Ваша вина тоже в этом есть.
