Слова давались ему тяжело. Словно камнями падали, придавливая, мешая дышать.
– И в тот день вы попали в аварию...
– Да. Ее в машине накрыла другая истерика. Понимание того, что она натворила. Зацепило и меня.
– Дима, это была роковая случайность! – прошептала потрясенно, осознав, какую боль он испытывает каждый раз, вспоминая прошлое.
– Я – урод, – открыв глаза, выдохнул Пейрак. – Именно это она кричала мне перед аварией. И я им стал, как видишь. Ее слова материализовались. Отпечатались на мне пожизненным клеймом. Я каждый день это читаю в глазах сотрудников, прохожих, в отражении зеркала. Что ты почувствовала, когда увидела меня в первый раз? Отвращение? Страх?
– Я запала на твой шрам, – призналась как на духу. – Именно он привлек меня. Честно. Я бы и не заметила тебя в другом случае. У нас каждый день десятки красивых мужчин мелькали. А ты выделился. И запомнился.
– Нечасто такие франкенштейны захаживают?
– Я не стану тебя переубеждать сейчас, но и врать не хочу. Ты красивый, Дима. И твой шрам не уродует тебя. Абсолютно. Я лично каждый день в офисе любовалась тобой. Тайком. Когда ты не видел.
– А Артем? – огорошил неожиданно.
– При чем тут Артем?
– Он тебе разве не нравился?
– С какой стати? Я вообще не люблю такой слащавый тип мужчин. Он меня раздражает, если честно, просто я боялась откровенно грубить и портить отношения с сотрудниками на новом месте. Приходилось терпеть. И выкручиваться.
– Я видел, как ты после работы, соврав мне, что на машине, встречалась с ним.
– Когда? – вытаращилась на него возмущенно.
– Ты еще тогда букет от него приняла, – пропыхтел Пейрак, сверкая ревностью в глазах.
– А-а, – дошло, наконец, о каком случае он толкует, – так это ты мимо пролетел тогда на машине! Я еще подумала, мне показалось. Вот остался бы и досмотрел сцену. Ничего я от него не принимала! Хоть он и настойчиво впихивал. Я с момента, как тебя увидела, на других даже смотреть боялась. Нет, правда!
– Вот и не смотри. – Дима снова обнял меня, сжав, как в тисках. – Нечего!
– Ревнуешь? – облизнулась я довольной кошкой.
– Безумно! – глухо признался Пейрак. – Знаю, что это недостаток, но... это сильнее меня. Я жуткий собственник.
– А мне это даже нравится! Ты такой ми-и-илый становишься, – прижалась губами к его губам. – И я беременна! – выдохнула ему рот, зажмурив глаза, ожидая последующей реакции со страхом.
Как приговора.
Но он молчал.
Тянул время, наматывая мои нервы на тонкие шпажки.
А когда я все-таки решилась открыть глаза, Дима улыбался, наблюдал за мной с интересом.
– Я знаю. Но ждал, когда ты сама признаешься.
– Тебе в больнице сказали?
– Клиника, куда нас привезли, принадлежит жене Алябьева. У нас с ним был разговор в тот день.
– Это он тебе рассказал?
– Он вообще был уверен, что я в курсе. Пришел по-другому поводу.
– Так ты... рад? – сглотнула вязкую слюну.
Дима посмотрел на меня с такой нежностью, что в животе запорхали бабочки, щекоча крылышками. Взметнулись радостно вверх.
– Я люблю тебя, малышка, – глядя в глаза, уже без тени улыбки признался Пейрак, – и очень счастлив. Я хочу этого ребенка. И тебя своей женой видеть хочу. Настоящей. Перед людьми и перед богом. Ты ведь крещеная? – посмотрел внимательно, вытерев большим пальцем предательскую слезинку с моей щеки.
– Да, – кивнула, понимая, куда он клонит, но все еще не веря в свое счастье.
– И теперь я точно никуда тебя не отпущу.
– Мне и не надо, – призналась честно, закрыв лицо ладонями.
Я едва держалась, чтобы не зареветь от переполнявшего меня чувства. Сердце билось набатом в голове.
– Эй, ты чего, Ксюш? – испугался Пейрак, убирая ладони от моего лица. – Я что-то не то сказал? Все хорошо?
– Все настолько хорошо, что мне не верится, Дим. Я даже не мечтала о таком. О ребенке, о тебе, о нас. И сейчас боюсь, что проснусь, а это все просто сон.
– Вот уж нет! – запротестовал Пейрак. – Чувствую, надо срочно доказывать тебе, что я настоящий! Даже, наверное, не один раз. Для закрепления результата.
– Надо. Ты прав, – совершенно серьезно согласилась с ним.
– Подожди! – Дима вдруг резко застыл. – А это не вредно для ребенка?
– Вредно, если ты мне будешь отказывать! – игриво укусила его за нос. – Беременным ни в чем нельзя отказывать, запомни!
– Шантажистка!
– У меня хороший учитель!
Эпилог
Мы вернулись домой после двухнедельного отдыха в раю, на берегу Ионического моря. Две недели безграничного счастья рядом с самым нежным, самым лучшим и любящим мужчиной!
Комфортный отель, шикарный пляж, лазурные волны, потрясающей красоты пейзажи – это действительно был незабываемый отдых. Так не хотелось возвращаться в реальную жизнь, но, увы, все рано или поздно заканчивается. Тем более, Пейрак обещал мне, что мы обязательно сюда вернемся, как только появится такая возможность.
Дима запретил пользоваться телефоном во время отдыха. Сказал, что хочет, чтобы хотя бы полмесяца нас никто не дергал и не беспокоил. Отрешиться от всего мира, забыть о проблемах и с головой окунуться в счастье.
Он явно слукавил, когда выставлял себя бедным и несчастным безработным. Какой-то доход или солидные сбережения у него явно были, но лезть и узнавать что к чему мне пока не хотелось. Он обещал, что у нас все будет хорошо, и я ему верила.
Помню глаза Женьки, когда она узнала о наших отношениях и предстоящей свадьбе – это были чайные блюдца, не меньше!
Подруга долго не могла поверить, удивлялась, но в итоге все же порадовалась за меня.
Свадьбу мы, кстати, не устраивали. Росписались в ЗАГСе и в тот же день улетели на Корфу.
Уже в такси, когда мы выехали из аэропорта, вернувшись из путешествия, я достала из сумочки телефон, покрутила его в руках и кивнула Пейраку:
– Теперь можно его включать?
– Теперь можно.
На дисплее тут же выскочило несколько смс о том, что ко мне пытались дозвониться пара незнакомых номеров.
– Странно, – отозвалась растерянно.
– Что-то случилось?
– Не знаю. Кому-то я срочно понадобилась.
– Попробуй перезвонить?
Но я не успела даже ответить, как один из номеров снова высветился на дисплее.
Побеседовав со звонившим, нажала отбой и, пребывая в шоке, уставилась на Диму.
