- Да как-то не до деревни было. Учеба, сама понимаешь, - виновато пожимаю плечами и жадно набрасываюсь на ароматную курочку. Корочка приятно хрустит на зубах, и я готова застонать от удовольствия. Замечаю повисшее молчание и поднимаю глаза на Вику, Мишу и Диму, удивленно таращащихся на меня.
- Ааань, ты чего, беременная? – Миша лыбится, разливая водку по стопкам себе и Диме.
- Аня на диете, - отвечает за меня Дима, лучше остальных зная причину моего голода. – Но это ненадолго. Ешь, заяц, силы тебе понадобятся! – подмигивает и что-то в его словах заставляет внутри все всколыхнуться.
- Ты заставишь меня бегать? – спрашиваю, потянувшись за бокалом с домашним вином.
- Прыгать, - многозначительно изгибает бровь, и я чуть не давлюсь.
- Давайте выпьем за встречу, - цежу сквозь зубы, стараясь игнорировать ощущение стянутости, образовавшееся внизу живота.
- А давайте! Данька сегодня у мамки, так что можно и расслабиться, - машет рукой Вика и поднимает бокал из настоящего хрусталя с резными узорами. Я таких в городе уже сто лет не видела.
- За знакомство, Димыч! – Мишка с душой стукается с Димой стопками и опрокидывает одну в себя. Дима проделывает то же самое и тянется за кислым огурцом. – Ну, рассказывай, как вы познакомились, - продолжает мой добрый друг, и я с ожиданием обращаю взгляд на того, от кого сейчас ждут занимательную историю.
Прилипаю взглядом к гладко выбритому лицу, оказавшееся еще более привлекательным, чем, когда было покрыто густой щетиной. Я даже не сразу его узнала, когда он вышел из ванны. Вроде бы тот же самый, но совсем другой. Моложе и сексуальнее. Хотя против бороды я тоже ничего не имела. Сейчас полстраны их носит.
Дима равнодушно пожимает плечами и отрывает кусок ароматного свежеиспеченного хлеба.
- Я нагло влез в жизнь Ани. Сначала она всеми силами противилась, но потом поняла, что это бесполезная трата времени, и решила, что проще будет влюбиться, чем избавиться от меня. Правда ведь, заяц? – поворачивает на меня голову и дерзко задирает бровь.
- Ты был очень настойчив! – подношу ко рту кусочек картошки на вилке и намеренно медленно обхватываю его губами, ожидая желанной реакции. Взгляд Димы внимательно следит за моим действием, и меня заполняет триумф.
- Неправда. Я еще даже не пытался быть настойчивым. Если бы я настоял, ты бы сдалась намного раньше.
- Ох, как романтично! – вздыхает с противоположной стороны Вика, ненароком напоминая, что мы не одни здесь. Прячу улыбку и лезу вилкой за еще одной картошкой. Что-то я совсем потерялась. Когда Дима находится рядом, все вокруг магическим образом стирается, оставляя только его проникновенный магнетический взгляд и выветривая из головы все мысли. – Слышь, Мишань, а ты меня как добивался, помнишь?
- Конечно помню, рыба моя! – эмоционально разводит руки в стороны по жизни веселый Мишка и притягивает к себе жену, обняв ее за шею. – Я ей свинью подарил! – обращается уже к Диме, и я не могу сдержать улыбки. Сколько раз уже слышала эту историю, но каждый раз не могу не улыбаться. – Представляешь? А она послала меня. Сказала, своих две есть, девать, мол, некуда. Так я и предложил сарай расширить, чтобы трое поместились, а я перееду к ней помогать, за свиньей присматривать. Так и живем до сих пор.
Дима хмыкает так же, как и я, без стеснения расправляясь с курицей и картошкой в горшочках.
- Сарай-то хоть расширили?
- А то, как же! Завтра покажу. А на днях на рыбалочку сходим, лещика какого выудим!
- Сто лет на рыбалке не был.
- Вооот, сразу видно свой человек! – Мишина рука без колебаний тянется к бутылю и снова наполняет стопки.
Застолье продолжается, и постепенно атмосфера начинает быть совсем непринужденной. Словно и не было этих четырех лет разлуки с друзьями. Воспоминания накатывают, и истории о наших приключениях всплывают на воду. Я ловлю на губах Димы улыбку, когда ребята рассказывают о том, как мы стреляли из ружья Мишкиного дедушки по банкам.
- Так ты действительно хорошо стреляешь? – искренне удивляется, намекая на тот случай, когда я угрожала ему пистолетом. Боже, ведь если бы я тогда ранила его, то сейчас почти со стопроцентной долей вероятности не сидела бы здесь.
- Да, очень.
- Да она всех уделывала. Ворошиловский стрелок в юбке, – уже изрядно заплетающимся языком возмущается Миша и показывает Диме на бутылку, давая понять, что без бокала не будет продолжения вечера.
Интересно, почему Дима трезвый? Непонимающе смотрю на парней, и разница в их состоянии прямо бросается в лицо. Если Миша еще минут двадцать и уже будет как разморенная на солнце медуза, то Дима же вполне себе бодр. Наблюдаю, как он быстрым жестом наполняет стопку Миши, подносит к своей, стоящей позади высокой миски с салатом из овощей, наклоняет бутылку, делая вид, что наливает, отставляет её и поднимает полностью полную стопку. Что? Вот же великий маг волшебник. Мишаня даже не замечает того, что Дима не пьет. Подносит ко рту, прячет в кулаке, запрокидывает голову, словно одним глотком опустошает водку и ставит ее обратно за салатницу. Подмигивает мне, и в темноте его зрачков я вижу отчетливое объяснение отсутствию желания напиваться. Там совсем другое желание… Темное и обжигающее.
Спустя полчаса, когда голод полностью утолен, а усталость немного разбавлена и вытеснена вином, наши мужчины выходят на крыльцо курить. Проходя мимо меня, Дима наклоняется и шепчет:
- Много не пей. Я не хочу заниматься сексом со спящей красавицей!
Я замираю под воздействием его слов и чувствую, как мурашки тут же вниз по шее бегут, а живот, в который раз за день, узлом стягивает.
- Слушай, Аньк, а это ж вроде не тот парень, о котором ты говорила, - склоняется через стол Вика и подносит руку ко рту, как если бы нас кто-то мог слышать, хотя парни уже на улице.
- Не тот, - качаю головой и бросаю взгляд в небольшое окно, из которого видно сидящих на крыльце Мишу и Диму.
- Новый уже? Мать, ты что, меняешь так же часто, как баб Маня гусей?
Я прыскаю со смеха.
- Нет, это второй только, не волнуйся.
- Ну, надеюсь, последний, потому что мужик классный. А смотрит на тебя так, словно прям сожрать готов.
Снова смотрю на широкую спину Димы, и фраза «я тоже на это надеюсь» как-то сама вырисовывается в мозгу. Вроде же обычный парень. Не приторно «стильно-модный» как сейчас того требует современность. Нет. Но что-то есть в его простоте, что делает его особенным. Без понтов этих, показушного характера, мол «круче меня только яйца», он словно от природы такой. Уверенный в себе, наглый и как стена. Не сдвинешь, пока сам не захочет.
По комнатам мы расходимся спустя еще минут тридцать, когда Миша уже в состоянии той самой медузы, а Викусик тоже на подходе. Дима закрывает за нами дверь, которая просела от сырости и до конца толком не прикрывается. Идет на меня тяжелым шагом, но в самый последний момент обходит, хватает с кровати плед и одеяло, закидывает себе на плечо и берет меня за руку.
