- Моя девочка, - не узнаю свой голос, севший от обжигающего возбуждения. Она такая тугая и мокрая, что я боюсь, меня надолго не хватит в первый раз.
- Дим, - и я снова лечу.
Разворачиваю внутри нее пальцы и глажу изнутри по крошечному бугорку. Нет, её не надо дополнительно стимулировать, подготавливая к основному забегу, но, разве я могу отказать себе в этом удовольствии? Аня начинает крутить головой из стороны в сторону, ловя воздух ртом, но я хочу, чтобы меня вдыхала. Нахрена ей воздух, если есть я? Наклоняюсь и начинаю целовать. Языком внутрь и пальцами внизу тоже глубже, выныриваю изо рта и пальцы достаю. Снова в рот и даже не успеваю до конца ввести пальцы, как чувствую хаотичную пульсацию и хриплый стон мне в горло. Твою ж... Как быстро! Отрываюсь, чтобы уловить момент экстаза на умопомрачительном личике, и чуть сам в него не проваливаюсь. Глаза закрыты, на лбу испарина, венка на виске колотится как сумасшедшая. А я уже хочу второго такого оргазма, только теперь со мной вместе. Забираю пальцы, нащупываю джинсы и достаю пакетик с презервативом, купленным еще вчера, когда ходил в компьютерный клуб. Разрываю упаковку и раскатываю резину по всему стволу.
Усаживаюсь между стройных ног и подтягиваю Аню к себе за бедра.
- Готова ко второму? – спрашиваю и упираюсь головкой в уже готовое для меня отверстие. Аня отчаянно кивает и кусает губу. – Моя умничка, - нажимаю большим пальцем на клитор и под протяжный стон вхожу одним толчком.
Охххх, сжимаю до хруста челюсти, потому что из глаз искры летят. Она нереальная. Слышу на задворках сознания, как Аня стонет, и, обхватив ее за талию, начинаю насаживать на себя. Двигаюсь бедрами вперед, в попытке проникнуть еще глубже, если это возможно. Наклоняюсь и втягиваю в рот твердый сосок. Рецепторы чумеют, и я хочу так же попробовать второй. Сгребаю в ладонь левую грудь и, не останавливая движений внутри горячей плоти, прикусываю второй сосок. В уши врывается надсадный вскрик, а Анины руки хватают меня за волосы и тянут к себе.
- Поцелуй меня, пожалуйста, – шепчет пересохшими губами, и я не могу не выполнить этой надрывной просьбы, потому что сам шизею от поцелуев с ней.
Видимо, Аня испытывает тоже самое. Накрываю губами податливый рот и подтягиваю к себе за бедра. Снова и снова вколачиваюсь в жаркое лоно, пока маленькая не напрягается и не начинает громко вскрикивать на каждом моем проникновении. Впивается ногтями мне в спину и мечется из стороны в сторону, словно ее поджаривали изнутри.
- Давай, малыш, - подбадриваю её и сам качаюсь на грани обрыва.
Мышцы горят, перед глазами темнота и разноцветные пятна. Привстаю и, удерживая стройную талию неподвижной, несколькими четкими глубокими ударами довожу Аню до оргазма. Моя девочка орет, сгребая плед в кулаки, и трясется в моих руках, пока я вспыхиваю, пожираемый самым сумасшедшим пожаром на свете, и медленно оседаю в пепел, продлевая свое и её удовольствие менее резкими движениями внутри пульсирующей плоти.
Глава 27
Аня
Я в какой-то мощнейшей прострации. Тело пылает, словно его лижут языки пламени. Внизу так сильно сжимается, я даже не знала, что такое вообще возможно. У меня никогда в жизни не было такого умопомрачительного оргазма. Чтобы вывернуло всю наизнанку от дикого напряжения, а разряды тока под двести двадцать вольт проникли в самое нутро, разрывая на атомы.
- Отдыхай пару минут, малыш, - слышу хриплый голос Димы на ухо и чувствую, как он выходит из меня.
С трудом открываю глаза, крепко сжимая ноги в попытке успокоить то торнадо, эпицентр которого уже вроде безвозвратно прокатился, но отголоски еще заставляют содрогаться от его мощи. Дима снимает презерватив, завязывает его и бросает куда-то в сторону. Тянется к джинсам, достает пачку сигарет, чиркает зажигалкой. Его лицо освещается от огня, и я могу заметить капельки пота, стекающие по вискам. Укладывается рядом, запрокидывая руку за голову и затягивается.
- Тебе не холодно? – поворачивает на меня голову. Отрицательно качаю головой.
- Разве после такого может быть холодно? – прикусываю губу и подвигаюсь к нему, прибывая в умиротворенной неге. Кладу голову на тяжело вздымающуюся грудь.
- Я мокрый, заяц.
- Я тоже, - подразумеваю совсем другой смысл этого слова и чувствую под щекой хриплый смех Димы, исходящий из глубины легких.
Всепоглощающая эйфория и ощущение бесконечного счастья поселяются в каждой клетке тела, как будто я только что употребила немалую дозу наркотиков. Это первый раз за все дни, когда он смеется. Поворачиваюсь лицом, чтобы увидеть его в этот момент. Наверное, именно после такого состояния и начинается ломка. А сейчас я словно в дурмане, чувствую себя невесомой бабочкой, парящей над самым красивым и божественно ароматным цветком. Правда, вместо запаха пыльцы дым сигарет, но именно он и отравляет зависимостью.
- Дай попробовать, - тянусь к его сигарете.
- Ты никогда не пробовала курить? – подвигает руку ближе, и я забираю ее из его пальцев.
- Пробовала. Даже курила какое-то время. Но только яблочные и ментоловые. А я такие хочу попробовать.
- Зачем?
- Хочу, чтобы потом во рту оставался твой привкус, - подношу к губам и делаю неглубокую затяжку. В легкие дым не проникает, но зато теперь на языке терпко-горьковатый вкус, который еще как минимум несколько часов будет создавать иллюзию Диминого поцелуя.
Возвращаю сигарету и натыкаюсь на серьезный прищуренный взгляд.
- Ань, тебе не надо курить, чтобы чувствовать меня.
- Пытаешься уберечь меня от плохой привычки?
- У тебя уже есть одна плохая привычка – я! Давай на этом и остановимся.
- Ты не привычка, Дим. Выработать привычку можно за двадцать один день, а ты это что-то другое.
Говорю тихо, чувствуя, как часть меня незримым образом перетекает в него. Доверчивость никогда не была моей сильной стороной, и я хочу, чтобы он понимал всю глубину зародившихся чувств не для того, чтобы удержать его, нет. Удерживать мужчину жалостью – убого и ничтожно. На такое способны только неуверенные в себе и слабые. Мне почему-то кажется, что он поймет мою искренность. Именно он воспримет ее не как возможность удержать, а как то, что я готова идти с ним дальше, куда бы он ни пошел, только по одной причине: потому что просто уже не смогу без него.
Вероятно, он именно так все и понимает, так как тушит сигарету о траву, перекатывается на меня и, облокотившись ладонями, смотрит в глаза.
- Где же ты была раньше, Ань?
- Тебя ждала.
Дима склоняется и целует меня. Только на этот раз не грубо и не отнимая волю. Его губы ласкают, гладят, язык возносит в небеса, а руки дарят тепло, исследуют мое тело трепетно, как самую драгоценную находку. Пощипывают соски, сжимают грудь, отправляя нити возбуждения прямо к плоти, и у меня внизу начинает болеть от желания снова ощутить его внутри себя. Мир вокруг превращается в сплошной парад звезд, когда Дима поцелуями прокладывает путь вниз по животу, прикусывает лобок и касается языком плоти. Я дергаюсь, но мужские руки крепко сжимают бедра. Умелый язык находит нужную точку и беспощадно ударяет по ней, поднимая температуру тела до сорока градусов.
