Эта близость раздражает и злит. Даже больше не пугает, так как осоловелый взгляд плывет слишком сильно, а ноги наоборот держат слабо. Именно злит. Бесит, когда другие не замечают своих ошибок, а в случившейся поганой ситуации находят виноватых вокруг, не пытаясь покопаться в себе, чтобы выискать истинную причину. В себе искать недостатки сложнее. Всегда легче свалить на другого и прикинуться бедной жертвой, страдая и проклиная весь мир за несправедливость.
- Да, мне не нужен мужчина, соглашающийся переспать с первой попавшейся девкой, когда меня нет рядом. Если он не готов ждать меня, значит это не мой мужчина.
- Ты приезжала на три месяца из двенадцати, Аня! – его язык заплетается, а кулаки угрожающе сжимаются.
- Да ты переспал с ней на третий месяц наших отношений. В августе. Я еще даже не уехала, - толкаю его в грудь и шагаю вперед, не желая больше дышать перегаром и смотреть в лицо того, кто когда-то предал, но он вдруг грубо хватает меня пятерней за шею и рывком тянет на себя. Не растерявшись, с силой ударяю коленкой его в пах, и когда он хватается за него руками, отскакиваю на метр. Ублюдок чертов. Пытаюсь дышать, потому что грудь спирает от адреналина, текущего по венам.
- А этот лучше, да? Этот не изменяет? – спрашивает, поднимая взгляд, и вместо того, чтобы посмотреть на меня, смотрит куда-то влево. Оборачиваюсь и вижу в метре Диму. Кулаки сжаты, скулы напряжены. Выглядит словно хищник, готовящийся к нападению. Взгляд любимых глаз перетекает с Кости на мою руку, крепко сжимающую плечо. Цепляется за нее, и по выражению лица вижу, что он тут же складывает уравнение. В мгновение взгляд становится нечитаемым, наполнившись чистой яростью, и я уже предугадав развивающиеся события, быстро встаю перед Димой и кладу ему ладонь на щеку.
- Дим, все нормально, пойдем. Он ничего мне не сделал.
- Что такое, Анютка? – слышится сзади саркастический тон моего идиота бывшего, - Испугалась за своего мальчика городского?
- А ты только к таким же алкашам, как сам, нормально относишься? Или у тебя комплекс какой-то? – отвечает Дима, слегка отодвигая меня в сторону. Я смотрю на них расширенными глазами и молю, чтобы эта перепалка не выросла в ядерный гриб.
- Дим, - шепчу тихо, но тут же взвизгиваю, замечая боковым зрением, как Костя резко выпрямляется, выкидывает кулак вперед, но Дима перехватывает его руку и резко толкает обратно, так что тот бьет сам себя в нос. Раздается приглушенный хруст, болезненное мычание, и Костя падает на колени, хватаясь за переносицу.
- Я тебе ноги нахрен поотрываю, если еще раз к ней подойдешь, усек? – рычит Дима, и чутье мне подсказывает, что, если я его сейчас не уведу, на этом он не остановится.
- Дим, пойдем, он все понял, - отвечаю вместо того, кого можно было бы пожалеть, но я не могу выдавить из себя и капли жалости. Обнимаю Диму за талию и тяну в сторону. Алина не обидится, если я не попрощаюсь. Поймет все, взглянув на этого придурка.
- Он ударил тебя, Аня? – Дима останавливается, пройдя вглубь улицы, и осматривает мою руку. Даже при тусклом свете луны видно, как кожа покраснела.
- Нет, я сама ударилась, честно. Шла тебя искать и не заметила дерева, - фальшиво улыбаюсь, ссылаясь на свою глупость, потому что боюсь, что тогда Дима вернется и добьет его окончательно. За ним не заржавеет. Сердце от волнения готово вырваться из груди, но я игнорирую его. Оборачиваюсь назад, проверяя, не идет ли кто за нами, и снова увожу Диму подальше. Он кладет руку мне на плечи, притягивает к себе и тихо говорит:
- Никогда не ври мне, Аня. А если этот мудак еще раз к тебе подойдет, я убью его.
Отчего-то я знаю, что он не врет, но снова с силой выдавливаю улыбку:
- Он не подойдет.
Дима кивает и опять останавливается. Обхватывает мои скулы ладонями и целует, выветривая из головы переживания. Язык по-хозяйски вторгается в рот, вырывая стон из моего горла. Целует долго и глубоко. Его губы жесткие, властные, порабощающие. Мне остается только подчиниться этому напору. Как и всегда. Я принадлежу ему, и этого не изменить. Оплетаю руками шею, забывая о том, что плечо ноет от боли, и крепче вжимаюсь в горячее напряженное тело. В мыслях уже туман проникает в клетки и стирает реальность, распаляя желание скорее уединиться и позволить Диме овладеть собой. Его руки перемещаются мне на талию и прижимают к себе так, что я чувствую животом его вставший член. Между ног натягивается привычная, но всегда такая невероятно острая пружина, и я готова прямо здесь отдаться ему.
- Ань, - прерывает поцелуй Дима и тяжело дышит, - Малыш, тшшш, - проводит большими пальцами по моим щекам, успокаивая и заставляя посмотреть себе в горящие глаза. – Послушай, мне надо завтра уехать.
Как цунами посреди степи. Сердце словно мчалось только что на скорости двести километров в час, но резко затормозило, врезаясь в бетонную стену. Одурманенное состояние в миг оседает пылью к ногам, и я непонимающе смотрю в серьезное лицо. О чем он?
- Уехать? Куда?
- В столицу. Появилась возможность решить это дело. Мне могут помочь.
Скольжу встревоженным взглядом по лицу напротив и не понимаю радоваться или нет.
- Я с тобой поеду, - вырывается само по себе, но получаю отрицательный ответ.
- Нет, ты останешься здесь. Здесь безопаснее. Я оставлю тебе твои документы. Приеду, как только все решу, - зеленые глаза смотрят на меня с такой серьезностью, что я просто не могу не верить. Только сердце все равно заходится от тревоги, ощущающейся на этот раз намного отчетливее, оплетая липкой паутиной.
- Дим, но ведь тебя могу посадить, - голос срывается, когда вся серьезность ситуации обрушивается лавиной.
- Я буду осторожен. Я клянусь тебе, Аня. Все будет хорошо, - сжимает мои щеки и заставляет смотреть на себя. Только именно после фразы «Все будет хорошо» меня начинает трясти. Шестое чувство редко ошибается. А фраза «Все будет хорошо» проклята еще много веков назад. Стоит кому-то произнести ее, как все происходит совсем наоборот, и я уже не готова его отпустить, даже если после этого все действительно будет хорошо. Я с ним хочу. Хоть на край света, хоть прятаться по подвалам. Неважно куда, лишь бы не оставаться в неведении. Не отпущу.
- Дим, нет, - мотаю головой, но он накрывает большим пальцем мои губы.
- Да, заяц. Я вернусь, и все будет так, как должно было быть изначально. Мы не будем сидеть больше дома. Что там делают нормальные пары, б***ь? Я уже забыл. Кино, парк, свидания. Все, что хочешь. У нас будет жизнь. Наша жизнь, Аня.
Чувствую, как по щеке бежит слеза, и глотаю раздирающий ком. Мне так хочется всего этого. Но больше всего я хочу, чтобы он остался здесь. В безопасности со мной. Не хочу отпускать. Душа просится наружу, разрываясь от дурного предчувствия, но я вопреки всем противоречивым чувствам понимающе киваю. Господи, какая я эгоистка. Он ведь справедливости хочет, а я слезы лью. Дура. Рвано вдыхаю удушающий воздух и уплываю в темноте его глаз:
