– Он разгневается на вас, если вы опоздаете. Отдайте мне женщину – и вы свободны. Если вам так уж хочется, можете взять себе ее тело. А я прошу только кровь.
– Нет! – завизжала Ралина в ужасе.
– Как глупо!
– Отпусти нас, герцог Тир!
– Сначала отдайте женщину.
– Нет! – дружно ответили Корум и Джари. Они выхватили мечи, но герцог Тир захрюкал от смеха, издевательского и недоверчивого.
Глава 3
Всадник на буланом коне
Князь Ада с наслаждением потянулся – словно после сладкого сна. Руки у него вдруг неимоверно вытянулись, тело раздалось вширь – и через мгновенье он оказался вдвое больше прежнего.
Тир посмотрел на беглецов с высоты своего роста, издевательски ухмыляясь.
– Как неумело вы лжете!
– Мы не лжем! – в отчаянии вскричал Корум. – Мы просим тебя – дай нам уйти!
Герцог Тир нахмурился.
– Я не хочу навлекать на себя гнев Мабелода. Но будь вы в самом деле преданы Хаосу, вы вели бы себя гораздо умнее и отдали женщину. Она бесполезна для вас, но нужна мне. Свет моей жизни – мой замок. Я существую только затем, чтобы сделать его еще прекраснее, еще роскошнее. – Чудовищная рука начала вытягиваться, приближаясь к беглецам. – Ну же, отдайте ее мне. Тогда вы свободны… А я…
– Смотри! – закричал вдруг Джари. – Вот наши враги! Они гонятся за нами. Они уже здесь, в этом Царстве! Какая глупость – явиться сюда, в Царство Короля Мабелода!
– Что? – герцог Тир взглянул вверх – и увидел стаю черных длинношеих тварей с алыми пастями. На их спинах сидели люди. – Кто это?
– Их главаря зовут Корум Джаэлен Ирсей, – сказал Корум. – Они заклятые враги Хаоса и жаждут нашей смерти. Уничтожь их, герцог Тир, и Король Мабелод будет очень доволен тобой.
Герцог Тир следил за кружащимися чудовищами.
– Это правда?
– Клянусь тебе! – заверил его Джари.
– Сдается мне, я слыхал об этом смертном, о Коруме. Это он уничтожил сердце Ариоха? Это он заманил в ловушку и погубил Зиомбарг?
– Он! Он! – закричала Ралина.
– Где мои сети? – озабоченно пробормотал Тир, стремительно сокращаясь в размере. – Ну хорошо, я помогу вам. – И Тир юркнул в башню.
– В них достаточно крови, чтобы выстроить целую стену! – завопил Джари, устремляясь к кристаллам управления. Они ожили, и корабль взмыл вверх.
Гландит и чудовища заметили беглецов. Твари развернулись и, со свистом рассекая крыльями воздух, кинулись в погоню.
Но корабль уже освободился от чар Кровавого замка. А герцог Тир был поглощен своими сетями. Он стремительно увеличивался в размерах, пытаясь поймать оцепеневшего от изумления Гландита.
На лице у Джари была написана мрачная решимость.
– Надо вытащить корабль из этого поганого Измерения, – хмуро проговорил он. – Лучше погибнуть, нежели оставаться здесь. Тир скоро смекнет, что Гландит служит Хаосу, а не Закону. А тот расскажет Тиру, кто мы есть на самом деле. И тогда все князья Ада начнут охоту на нас. – Он снял с пульта управления прозрачную крышку и принялся лихорадочно крутить кристаллы. – Не знаю, что из этого выйдет, но сейчас увидим.
Корабль затрясся всем корпусом. Корум вцепился в поручни. Его тело, казалось, разваливается на куски. Он прижал к себе Ралину.
Корабль нырнул в пучину оранжево-лилового сияния. Корума с Ралиной швырнуло вперед, прямо на Джари. И тут корабль словно врезался в невидимую преграду. Они начали погружаться в какую-то вязкую жидкость, и у Корума перехватило дыхание; при следующем толчке он потерял Ралину. Пошарил вокруг себя в темноте, но Ралины не было. Он ощутил, что палуба корабля уходит из-под ног.
Он парил.
Корум хотел крикнуть, позвать Ралину, но вязкая жидкость заполнила рот. Он хотел оглянуться, но жидкость залепила глаза.
Он парил, погружаясь все глубже и глубже. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Жидкость заполнила легкие. Корум понял, что умирает.
Он знал, что Ралина и Джари тоже умирают где-то рядом с ним, барахтаясь в липкой жидкости.
Он даже почувствовал странное облегчение при мысли, что миссия его завершена, что он свободен от долга перед Законом. Он горевал о Джари и безмерно горевал о Ралине, но ему было нисколько не жаль себя самого.
И вдруг Корум стремительно полетел вниз. Он заметил обломок воздушного корабля – кусок искореженного поручня: тот падал совсем рядом. Корум летел в чистом прозрачном воздухе, но скорость падения была столь велика, что дышать он по-прежнему не мог.
Неожиданно падение замедлилось: он как бы скользил по плоскости. Корум огляделся: вокруг простиралась бескрайняя синева неба. Он раскинул руки. Кусок искореженного поручня по-прежнему скользил рядом. Корум поискал глазами Ралину, Джари. Но в бескрайней синеве никого не было видно. Только обломок поручня маячил перед глазами.
– Ралина, ты где? – позвал Корум. Никакого ответа. Он был один в голубой бесконечной Вселенной.
Его одолевал сон. Глаза слипались, он пытался открыть их, но не мог. Казалось, мозг отказывается воспринимать ужас происходящего…
Корум проснулся. Он лежал на чем-то мягком и удобном. Ему было тепло и хорошо. Он почувствовал, что совершенно голый, и тогда открыл глаза: над ним были стропила крыши. Повернув голову, он увидел, что лежит в комнате. В окошко проникал солнечный свет.
Сон?
Это была мансарда, так как стены имели наклон. Роскошью комната не отличалась. Похоже на жилище зажиточного крестьянина, подумал Корум. Он посмотрел на лакированную дверь с простой металлической щеколдой. За дверью кто-то пел.
Как он сюда попал? Может, это новая проделка Хаоса? Джари предупреждал его о подобных вещах. Корум выпростал руки из-под простынь. На левом запястье по-прежнему была шестипалая изукрашенная каменьями Рука Квилла. Он потрогал лицо: Глаз Ринна, ныне совершенно бесполезный, сидел в пустой правой глазнице. В углу, на сундуке, лежала его одежда, а рядом – меч, копье и лук.
Может, он вернулся в свой мир, где возобладал Разум? Может, Тир убил Гландита и таким образом снял заклятие с его родной земли?
Комната была незнакома, узор на сундуке и кроватных столбиках непривычен. Он явно попал не в Ливм-ан-Эш и не в Бро-ан-Вадха.
Дверь отворилась, вошел толстенький человечек. Он с интересом посмотрел на Корума и сказал что-то на непонятном языке.
– Вы говорите на языках вадхагов или мабденов? – вежливо осведомился Корум.
Толстяк – определенно не крестьянин, если судить по богато вышитой рубахе и шелковым штанам, – покачал головой и развел руками, сказав еще что-то на незнакомом языке.
– Куда я попал? – спросил Корум.
