Парень за щеку схватился, лицо перекосилось от злости. Он вскочил на ноги, отдаляясь от отца на метр.
– Ничего с тобой не станется. Разок побудешь отцом.
– Подождите, – Юля переводила потерянный взгляд с Ивана на Германа, пытаясь уловить суть. – Насколько сильно пострадал человек? Мы ведь можем оплатить лечение сами, даже если он этого не хочет. Ведь там должно быть немаленькая сумма.
Юля как представила масштаб случившегося в семье горя, у нее руки задрожали. Переломаны ноги, боже. А вдруг этот человек единственный кормилец в семье? Вдруг у них нет денег на лечение и восстановление?
– Ты услышала, что я сказал? – обратил свою ярость на жену Романов. – Они не хотят денег. Хотят довести дело до суда.
– Может и правильно?
Черт. Сказала быстрее, чем успела подумать. Вот только правду же сказала.
Романов застыл, словно поразившись услышанным. Медленно обернулся, забывая о сыне и переводя всю свою неприкрытую злость на жену.
– Что правильно? – прищуренный взгляд мужа вызвал у бедной девушки приступ тахикардии, но держать язык за зубами она не смогла.
– Если бы хотя бы раз дело дошло до суда, такие, как Иван, не гоняли бы на красный и не калечили бы людей.
– Какие это такие? – обманчиво спокойно спросил мужчина.
– Мажоры, чьи проблемы решают отцы.
Пока отвечала, вся в натянутую тетиву превратилась, ожидая от супруга чего угодно. Просто молчать уже не могла. Сколько таких случаев, когда разбалованные отпрыски позволяют себе не придерживаться правил, отбирая жизни ни в чем неповинных людей или делая из них инвалидов. И всякий раз безнаказанно, ведь у их родителей есть средства на то, чтобы купить им свободу и неприкосновенность. А у обычных людей этих средств порой не хватает даже на лечение. Именно поэтому Юля не осудила сейчас пострадавшего человека, а даже поддержала. Должен же хотя бы кто-то их поставить на место. Хотя, зная возможности Романова, можно с уверенностью утверждать, что он купит любого судью, как бы те люди не старались.
– Юля, думай иногда, когда что-то говоришь, – презрительно произнёс Герман, – этого кретина воспитала его шлюха мать, к которой он сегодня же отправится, лишившись всех алиментов.
– Чегооо? – завопил Иван, забывая о красной щеке, к которой прижимал руку всё это время. – Это ещё почему? Мне восемнадцать только через полгода.
– Вот именно поэтому. – Обернулся Романов. – Не собираюсь больше вкладываться в ничтожество, которое не в состоянии решить свои проблемы. А пока сиди здесь, поеду в участок затирать то, что ты натворил.
Юля недоуменно проводила глазами человека, в котором не осталось ничего человеческого.
Заметать следы он пошёл. А как же тот мужчина, которому сейчас вероятно делают операцию? Как его семья?
Проследив глазами, как муж садится в машину и выезжает за ворота, Юля не раздумывая отправилась на улицу. Взяла свою карту, на которой хранились кое-какие деньги, и набрала Дениса.
Ей необходимо было попасть в больницу и попробовать уговорить пострадавших взять деньги. Пусть потом хоть в суд подают, хоть идут на межрегиональные каналы, ей всё равно. Главное, хотя бы как-то помочь. Ведь она часть этой семьи, а значит, косвенно ответственна за случившееся.
Глава 44
Как и говорил Герман семья пострадавшего от денег отказалась. Более того, они пытались обвинить Юлю в том, что она такая же, как и ее муж. Что не помочь хочет, а закрыть им рты. И как бы она не пыталась убедить жену мужчины, который находился в данный момент на операции, что она ее поддерживает, женщина отказывалась слушать.
Денис в итоге закрыл собой девушку от разъяренной женщины, находившейся в состоянии вероятного шока и вывел ее из здания. Всё, что успела Романова – это всунуть врачу в руки деньги, чтобы тот как следует позаботился о пострадавшем.
– Ты как? – спросил Денис, когда они оказались на улице.
Его обеспокоенный взгляд обвел лицо девушки, замечая и искусанные от нервов губы, и застывшие слезы в глазах. Блядь, эта семейка однажды доведет ее. Что сын, что отпрыск – два подобия людей.
– Я не понимаю как так можно, – ответила Юля, прикладывая руки к груди, – как можно быть такими безответственными и бесчеловечными? Неужели…
– Это жена Романова, – послышался со стороны пронзительный женский голос, заставивший девушку замолчать и резко обернуться.
В их с Денисом сторону неслись несколько человек. Репортеры – судя по камерам и микрофонам в руках.
– Зачем Вы приехали, Юлия?
– Скажите, ваша семья действительно пыталась откупиться от произошедшего?
– Это правда, что у Ивана даже прав нет?
– Без комментариев, – вместо Юли ответил Денис, и выставив вперёд руку, чтобы очистить путь от назойливых папарацци, обхватил Юлю за локоть и повёл к машине.
Пока они пробивали себе дорогу, вопросы сыпались со всех сторон. Огромные пасти камер тыкались в лицо Юли, микрофоны задевали плечи. У нее закружилась голова от обвинений, которые звучали уже не только в адрес Ивана, но и в ее тоже.
– Юлия, Вы же понимаете, что такое не должно оставаться безнаказанным? – прозвучало совсем рядом уже когда они подошли к машине.
Денис открыл дверь, а Юля совершила непростительную ошибку – обернулась.
Романова ощущала себя монстром. На неё смотрели с такой ненавистью, будто это она сбила человека и пыталась уйти от ответственности. В десятках глаз, направленных на неё, читался упрёк и обвинение.
Её трясло, ком в горле душил и заставлял дышать чаще. То, что она часть семьи Романова не значит, что она покрывает своих же сородичей. Но кажется все вокруг именно так и думали, обвинив не только Ивана, но и её.
– Юлия, понимаете, правда? – настойчиво повторила репортерша, подсовывая к девушке ближе микрофон.
– Да, – коротко ответила Юля, даже не услышав собственных слов, так как их заглушал гул крови в венах.
– Без комментариев, – резко повторил Денис, буквально запихивая Юлю в машину и отрезая её от непрекращающегося гула желающих обогатиться папарацци.
Они продолжали снимать даже, когда автомобиль отъехал. Не смотря на бронированные стекла, направляли фотокамеры на машину. Романова видела вспышки камер и слышала нелестные вопросы вслед.
Какой-то сюрреализм. Она никогда не вела себя так, чтобы вызвать чье-то осуждение, а сейчас вдруг стала виновата перед всеми. И за что? Она даже не мать Ивану. Будь он ее сыном, он бы никогда не вел себя также.
– Это не твоя вина, – вдруг прозвучало с водительского сиденья.
Денис словно понял причину, которая пожирала ее острыми как бритва клыками.
Девушка встретила его взгляд в зеркале дальнего вида.
