Пройдя холл, несмело ступила в гостиную. Герман как раз рывком открыл бар и достал оттуда бутылку виски.
Вероятно, почувствовал, что в комнате больше не один, и поэтому обернулся.
Юля застыла. Сделала глубокий вдох и трясущимся голосом поинтересовалась:
– Где ты был?
Романов не ответил.
Отвернулся, чтобы наполнить стакан алкоголем и залпом выпить содержимое.
Мужчина не был похож на её мужа. Романов даже когда злился, орал и извергал ненависть. Этот же как будто внешне был он же, но поведение разительно отличалось. И это пугало. Страшило так сильно, что Юля едва стояла на ногах.
Вздрогнула, когда воздух сотряс звонкий удар стекла по барной стойке. Это Герман опустил стакан с такой силой, что тот треснул.
Затаив дыхание, Юля наблюдала за тем, как он обернулся. Окинул ее презрительным взглядом, подошёл ближе, а потом замахнулся и хлестко ударил по лицу тыльной стороной ладони. Острая боль мгновенно опалила кожу.
Так уже было однажды, когда он ударил её, забыв, что на пальце находилась печатка. Рассек в прошлый раз губу и оставил шрам. Долго потом просил прощения и с тех пор если бил, то только внутренней частью ладони.
Сейчас же нанёс удар снова тыльной намеренно. Юля почувствовала, как вспоролась кожа, и щека вспыхнула.
– Шлюха!
Глава 46
Волосы упали Юле на лицо от силы удара. Девушка подняла руку и отвела локоны назад. На пальцах остались следы выступившей крови.
Размазала их и, осмелившись, взглянула на мужа.
Серые глаза транслировали нечеловеческую ярость, но страх каким-то магическим образом отпустил. Все это время она боялась, что он узнает, сходила с ума от неизвестности… И вот он в курсе. Теперь только два варианта – убьёт её или будет издеваться. Единственное, что по-настоящему волновало, это местонахождение Дениса.
– Чего тебе не хватало, Юля? – исподлобья задал вопрос Герман. – У тебя было все: деньги, машины, шмотки, путешествия. Даже секс регулярный. Чего, блядь, тебе не хватало?
– Любви, – искренне произнесла девушка. Терять ей все равно уже нечего. Он же хочет слышать честный ответ, если спрашивает. – Ты просчитался, Герман. Шмотками и украшениями можно купить многих, но не всех. Некоторым просто нужны человеческие чувства. Свобода, возможность делать собственные шаги в жизни, а не ждать разрешения мужа.
Романов прищурился, стискивая челюсти, а она инстинктивно взгляд на его руку опустила, если что готовясь закрываться.
– И ты в поисках этой самой любви раздвинула ноги перед ментом?
– Перед кем? – автоматически переспросила Юля, даже не успев вдуматься в слова.
– Перед ментом, – повторил муж, пристально всматриваясь в лицо Юли, выражающее непонимание.
На протяжении трех секунд сканировал, а потом вдруг рассмеялся. Громко и откровенно. Так, как ещё никогда не смеялся. Схватился за живот и откинул голову назад, извергая страшные звуки, казавшиеся Юле чем-то аномальным, угрожающим, истерическим.
Ледяные мурашки кожу закололи, стало не по себе.
– Подожди – подожди, любимая, – успокоившись немного, Герман выставил вперёд указательный палец, – ты не знала, что он мент? – и увидев, как Юля нахмурилась ещё сильнее, расхохотался громче. Отошёл к барной стойке и оперся на нее руками. – Ты не только шлюха, ты ещё и дура!
Юля заторможено наблюдала за тем, как он наливает себе виски, выпивает его, а у самой в ушах звенело, в воронку закручивало с немыслимой силой.
Мент? Это он о Денисе?
– Смею тебя разочаровать, Юля. Трахали тебя не из большой любви, а чтобы ко мне подобраться, – полный яда голос мужа вспорол вены и отравой разбавил кровь.
Юле показалось, что она неправильно поняла, но издевательский мужской взгляд был красноречивее любых слов.
Боль острым лезвием прошлась по сердцу, снимая с него слой ткани и отправляя болевые ощущения в самые отдаленные части организма. Даже туда, где, как ей казалось, болеть не может.
Желудок скрутило, голова помутилась.
Юля пошатнулась и схватилась за спинку дивана.
Этого не может быть. Неправда. Мотнула головой, отгоняя отвратительную ложь.
Грудная клетка превратилась в камень, из которого пыталось хаотичной пульсацией вырваться сердце. Оно билось заточенное, израненное, разбивалось в кровь, но отказывалось верить в слова человека, которого Юля ненавидела чёрной ненавистью.
– Это неправда, – сама не заметила, как произнесла вслух. – Неправда.
Как в тумане услышала приближающиеся шаги мужа, звук разблокировки телефона, а потом перед глазами появился экран, на котором убийственной печатью высветилась фотография Дениса в характерной форме и фуражке.
Юле будто весь воздух из лёгких с ноги выбили. Стало так больно, что казалось, значение вышло за любую шкалу, по которой определяли болевой синдром.
Если бы ей вонзили нож в сердце, она бы сейчас и не почувствовала.
Дрожащей рукой схватилась за горло, потому что воздуха резко перестало хватать. Она задыхалась. Хватала ртом воздух, пытаясь выстроить логическую цепочку…
Неожиданно стало понятно откуда у Дениса столько навыков в борьбе и стрельбе. Почему он так бесстрашно вел себя с ней. У него изначально было превосходство перед остальными. Он не боялся Германа. Не боялся, когда шёл против него, когда помогал ей… когда спас тогда на складе и когда защитил несколько дней назад. Перед глазами поплыло, из глаз покатились слезы.
То, что для неё было подвигом во имя любви, для Дениса оказалось всего лишь ничего не значащими поступками.
Ей бы остеречься вот так плакать перед мужем, но Юля не могла остановиться. Чёртовы слезы, которые она всегда прятала, предательски текли по щекам, оплакивая наивную веру в то, чего никогда не существовало.
– Знаешь, я всё думал, как же тебя наказать, – послышался полный извращенного удовлетворения тон мужа, – а сейчас смотрю и понимаю, что твой мент сделал это сам, – а потом схватил Юлю за локоть. Смех из голоса пропал, возвращая на место жгучий гнев. – Но раз уж я всё равно заранее все продумал, то доведу задуманное до конца.
Юля даже не чувствовала, что он потащил ее за собой. Разутую вывел на улицу и повёл через весь сад.
Ей казалось, что ее убили. Уничтожили изнутри. Ноги заплетались, девушка спотыкалась, ступая на острые камешки на вымощенных тропинках, но ей было всё равно. Пройди она сейчас по горящим углям и не почувствовала бы их жара. Потому что жарило в груди так, что невыносимо было.
Перед глазами стоял Денис, его обезоруживающая улыбка.
«Потому что люблю» – сказал он три дня назад, а она поверила. Юлю скрутило очередным болевым спазмом, прошившим до самых костей. Зажмурилась, давясь громким всхлипом, а когда открыла глаза почувствовала, что сходит с ума.
