— Подумай еще раз, — увещевала она, — вспомни наши прошлые беседы, — с намеком на угрозы.
Мирель не дрогнула.
— СЛОВО обязательно прозвучит, но я знаю о чести и не могу воспользоваться слабостью врага!
— Ах, — притворно восхитилась Некрита, — она действительно убеждена, что обманет нас!
Мира не отозвалась, потому что была честна с непредсказуемой, открыв ей все мысли и чувства. Присела и устало опустила взгляд, не желая оправдываться и вступать в спор.
Непредсказуемая могла быть довольна — она добилась своего. Ведь нет ничего приятнее, чем одержать победу над сильным, несгибаемым врагом, унизить его. Глядишь, и сам воткнет кинжал в свое сердце, не сумев пережить позора.
— Лови! — Хранительница бросила в руки Мирель ярко-красный мешочек с рябиновой корой. — Поспеши, мы не всесильны, время подвластно только Хросту, и мы обменяли эти минуты на месяцы твоей жизни.
Глупо было удивляться, расстраиваться и негодовать — Некрита ни с кем не церемонилась, а заботилась лишь о себе. Поэтому сделав смиренный кивок, Мира отправилась к очагу, необходимо было нагреть отвар, прежде чем всыпать в него последний из ингредиентов.
Вода закипала медленно, каждая секунда отзывалась острой болью в душе королевы. Но она не жалела себя — пусть ее жизнь станет короче, так даже лучше, меньше времени останется для возможных сожалений.
— Ну же, — Хранительница жадным взором следила за каждым движением Мирель. — Тебе надо поспешить! — видно, у Хранительницы было много планов, которые должна исполнить королева Ар-де-Мея.
— Отвар должен остыть и настояться, — спокойно пояснила Мирель, снимая котелок с огня.
— Глупые, медлительные людишки, — презрительно высказалась непредсказуемая, заметалась по зале.
Мира, решительно не обращая на нее внимания, легла рядом с Роаном, ловя последние мгновения близости с ним. Понимая, что он возненавидит ее после, да и сама она уже не будет прежней. Но долг для королевы должен быть превыше всего, а чувства позволены лишь простолюдинам.
Отвар остыл и достаточно настоялся, и Мирель, из-за отчаяния и беспомощности ощущая себя полумертвой, занялась ранами лорда. Аккуратно обрабатывая сочащиеся гноем порезы, Мира призывала себя думать только о том, что ее любимый будет жить, остальное — неважно.
— Госпожа, — обратилась девушка к Хранительнице, — я обработала все раны, теперь Роану нужно выпить снадобье.
— Хорошо. Мы уйдем, и время возобновит свой бег, — Некрита слишком быстро дала свое согласие, и это должно было насторожить Мирель.
Но девушка оставалась безучастной — ее волновало невысказанное СЛОВО. Непредсказуемая оставила королеву, предоставляя той право сгорать в одиночестве от своих мрачных, постыдных мыслей.
Отвар был налит в кружку, но почему-то Мира медлила, не подносила ее к губам Роана.
— Тебе не следует спешить, — мелодичный голос вывел девушку из задумчивости, заставив поднять низко склоненную голову.
Воздух заискрился; повеяло летом и цветочным ароматом; и из розового облака появилась Люблина.
— Тебе необязательно слушаться Некриту. Всем известно — она бессердечная и безумная. Сегодня говорит одно, а завтра — будет кричать о другом.
— Если бы дело было только в Некрите, — вздохнула королева.
— Я знаю, поэтому пришла! — горячо заговорила Люблина. — Тебе обязательно нужно знать, что СЛОВО — это жуткое заклятие, призванное подчинять и уничтожать. Вообрази, что будет чувствовать твой любимый, когда поймет, что ты его обманула. А он узнает сразу, как только СЛОВО сорвется с твоих уст. Роан будет лежать беспомощным, пока ты…
— Я, что? — Мирель неожиданно озябла и свернулась клубком под боком эрт Шерана.
— Видишь… — многозначительно изрекла Хранительница. — Ты все еще сомневаешься, и я могу тебе помочь. Не нарушая клятвы, ты будешь счастливой! С ним, но на этой стороне Разлома.
— Не буду, — вполголоса опровергла Мира, — потому что предам ар-де-мейцев и обреку Алина на вечные страдания, ведь Некрита не забудет своего обещания.
— Ох уж мне эти ар-де-мейцы! Знаешь, они заслужили то, что имеют! — Люблина сердито сдвинула брови, и, глядя на нее, девушке подумалось, что не только у Некриты нет сердца. Все Хранители жестоки и коварны, помогая одним, они готовы уничтожить иных.
Люблина нахмурилась сильнее.
— Что ты от меня хочешь? — спросила она, впрочем, досады или ярости в ее тоне не было, лишь немного усталости.
— Помоги им, избавь от проклятия, — вскочила, прижала руки к груди и на одном дыхании выпалила. — Я буду счастливой лишь тогда, когда в сердцах ар-де-мейцев вновь вспыхнет любовь, и будет она долгой и взаимной.
Тихий вздох слетел с губ Люблины.
— Хорошо, вижу, ты приняла решение, и у меня не получится переубедить тебя. Скажу напоследок, не забывай, кто такая Некрита, и на что она способна. Разве, она позволит Роану остаться в живых? Ты думала над тем, что сделают ар-де-мейцы, едва ты переступишь границу с беспомощным южным демоном? — Хранительнице удалось внести смятение в душу Мирель.
— Я королева, я прикажу, — девушка не чувствовала уверенности, голос ее дрожал.
— Быть может, милосерднее позволить ему умереть от ран, полученных в драке? — Люблина мотнула головой, указывая на кружку с отваром.
— А какой у меня выход? — сцепив зубы, вопросила Мира, обращаясь больше к себе, чем к Хранительнице.
— Легко сдаешься, — Люблина, казалось, была разочарована ответом королевы.
— Нет, — Мирель вскинула твердый взгляд и от всего сердца пообещала. — Я найду выход. Успокоюсь, посижу в тишине и придумаю, как спасти Роана.
— Но ты понимаешь, что вам не быть вместе, в его душе не будет места для любви к тебе, там останется ненависть, — Люблина знала больше, чем говорила, и лишь скупо подсказывала, надеясь, что девушка примет верное решение.
Мирель кивнула и потрясла Роана за плечо, чтобы разбудить и уговорить выпить отвар. Хватит сомневаться — нужно действовать, пока не стало слишком поздно.
— Проснись, — ласково просила она лорда. — Нужно выпить лекарство.
Роан открыл глаза — перед ними все расплывалось.
— Милая? — хрипло позвал он, и Мира приложила кружку к его губам.
— Вот. Я приготовила нужное снадобье.
Лорд, превозмогая слабость и боль, сделал глоток.
— Редкостная гадость, — поморщился он.
— Потерпи и обязательно поправишься, — уверила она, предлагая выпить отвар до дна.
— Я тебе верю, — чуть улыбнувшись, произнес он.
В ее груди вспыхнуло скорбное чувство утраты, но Мирель удержалась от рыданий и отвела глаза, чтобы Роан не заметил блестящих в них слез.
