Замолчали, переживая каждый о своем, только мои мысли не были для него секретом, а вот Алэр оставался для меня загадкой, которую необходимо разгадать. Вот только не сейчас! Связь основывается на чувствах, и не хотелось бы, чтобы они были только темными, теми, которыми опутаны мы в эти минуты с ног до головы, словно паутиной, сплетенной черными пауками, стерегущими свою добычу. В эти мгновения мы способны чувствовать лишь ненависть, злость, непроходящую ярость — все это уничтожит нас, тем более если мы позволим тьме, сидящей в каждом из нас, слиться воедино, удвоить свою мощь. Без объяснений ясно, что мы испытываем друг к другу, мы не оправдали ожиданий, не сберегли того, чего сумели добиться, не поняли стремлений, не озаботились разгадкой тайн, видя лишь то, что хотели увидеть.
Только забота о подданных удерживала нас на краю бездны, не давая сделать последний шаг в пустоту. Если бы не обязанности, мы не стали бы сдерживаться! Моя попытка сопротивляться его гневу была бы смешной! Пусть бы я и боролась до последнего, надеясь, что мне повезет. Ледышка и демон! Кто оказался бы в итоге сильнее? Чего думать и гадать, ясно — ир'шиони! Но нет уверенности, что сражаясь друг с другом, мы не уничтожим заодно и весь север, а, может, сразу весь мир! Бросила взгляд исподволь на супруга, он молчал, глядя на свои переплетенные пальцы. Их костяшки побелели, выдавая внутреннее напряжение Алэра, показывая, как нелегко ему приходится сдерживаться, чтобы не убить меня. Я вздрогнула, не совладав с эмоциями, когда супруг снова заговорил, до того мрачно и безнадежно звучал его голос:
— Что скажешь о медальоне? Я хочу знать о нем все, прежде чем уничтожить!
— Поверь, я желаю этого не меньше тебя! Но медальон оставался у Зора, потому как после всего, что было, мне страшно прикасаться к нему! — эмоции опять одержали верх над разумом, едва вспомнила, как билась, заключенная в темнице медальона, пытаясь сломать возведенные стены.
— Ниавель, я люблю порядок… во всем! И мне также нравится, когда на мои вопросы отвечают четко, без отступлений! — лорд смотрел на меня прищурено, сдвинув темные брови.
Его близость заставляла меня нервничать, искать способы скрыться, но разговора не избежать, и я принялась рассказывать о том, как ко мне в руки попал злополучный медальон, и что из этого вышло. Алэр умел слушать и делать правильные выводы, а еще привык действовать, потому медлить не стал. Только кивнул, давая знать, что мое сбивчивое повествование было понято, и вышел за дверь, а я выдохнула. Его присутствие тяготило, мешало связно думать, грозило безумием. Прошлась по комнате, меряя ее медленными шагами, подошла к узкому окошку, выглянула.
День клонился к исходу, небо заволокло тучами, и временами из них накрапывал дождик. Капли, падая на раскаленные камни, с шипением испарялись, возносясь обратно к небесам, чтобы вскоре вернуться. Таковы реалии Сторожевого замка, бытие приграничья, что с этой стороны Разлома, что с другой. Нам запрещали приближаться к мосту, да мы и не рвались особо, зная, что у Мертвых скал обитает нежить, стремящаяся проникнуть на противоположный берег Меб.
Покачала головой, не одобряя сама себя: «Ну зачем я опять вспоминаю прошлое?! Не нужно цепляться за него, стараться вернуть утраченное! Нужно жить настоящим, думать о будущем! Не все потеряно, так отчего я продолжаю собирать осколки, не желая обратить внимание на то, что не разбилось?»
Растворялись в ночной тьме очертания крепостной стены, ярче виделись всполохи огненной Меб, ветер приносил легкую, едва ощутимую прохладу, обдувая лицо, проникая сквозь узкое оконце. Жаль, в мыслях моих царил полный беспорядок, хотелось сделать сразу несколько дел одновременно, сидя при этом на одном месте. Усмехнулась, невесело правда, — вот до чего доводит плен! Привыкла сидеть на одном месте, чувствовать себя овечкой, которую вот-вот принесут в жертву, и лелеять свою боль, упиваясь рыданиями по себе несчастной. Вот же грыр! Действительно, рабыня, и думы все рабские! Такими были долгих пять лет, такими и остались, ничего не изменилось!
В дверь тихонько поскреблись, отрывая меня от горестных, тяжких дум. Я, не оборачиваясь, крикнула, приглашая пришедших войти в комнату. Двое молчаливых выучеников, виденных мною ранее, тенями скользнули внутрь покоев. Стараясь не слишком явно разглядывать меня, поставили сундук с вещами и с поклонами удалились. Безмолвно созерцала резную поверхность окованного медью сундука, ловя какую-то мелькнувшую мысль. Поймала, коварно улыбнулась и сбросила опостылевший плащ — пора действовать!
В Сторожевом замке никогда не бывало темно, даже глубокой ночью — огонь Меб круглые сутки освещал территорию, но все-таки я зажгла свечи — их огонь был приятнее, спокойнее, радостнее.
Сквозняк пронесся по комнате, когда дверь распахнулась, будто от удара, впуская Алэра. Выглядел супруг до того сумрачно и недружелюбно, что я начала задыхаться, точно его суровый взор был петлей, затягивающейся на моей шее. Не сдвинулась с места, опираясь о теплый камень, из которого была сложена стена, и нашла в себе мужество спросить:
— Нашел медальон? — разгладила на платье несуществующие складки, полюбовалась игрой света на гладком ярком шелке.
— Да, — сверля мою торжественно одетую персону яростным взором, отозвался супруг.
Дверь снова открылась, пропуская в комнату слуг, несущих в руках подносы. Аромат снеди, коснувшийся моего носа, напомнил о том, что я голодна. Желудок требовательно, совсем не по-королевски заурчал, благо я стояла довольно далеко, так что вошедшие не услышали. С любопытством взглянула на блюда — ломтики сыра и копченого мяса, свежий хлеб, зелень. Сглотнула голодную слюну, пока супруг жестом отпускал слуг.
Я нервно притопывала ножкой, Алэр, подняв пузатый кувшин, неторопливо разливал вино по кубкам.
— Подойди, моя госпожа, — протянул один из них мне, присел на кровать, неотрывно глядя вперед.
Смело шагнула к нему, приняла кубок, но отпивать из него не спешила, в раздумьях рассматривая темный, поблескивающий в свете свечей напиток.
— Пей! — с насмешкой приказал демон. — Это не яд! — и подтверждая свою фразу, сделал глоток.
Пожала оголенными плечами — супруг постарался, собрав воедино и доставив мне все дерзкие, южные наряды. Поднесла кубок ко рту, сделала глоток, наблюдая за мужем поверх серебряного края. Довольно крепкое вино, но сладкое, оставляющее приятное, пряное послевкусие.
— Это какие-то ягоды? — сходу не сумела определить, из чего именно приготовлен напиток.
— Плоды ильенграссов… — угрюмо откликнулся он и не запамятовал обвинить. — Вот чего ты лишила всех нас! А запасы этого вина довольно скудны!
Не ответила, занявшись едой, наслаждаясь каждым кусочком. Сладкое вино обволакивало нёбо, скользило по языку, согревало горло, дурманило разум.
— Вижу, тебе нравится, — хрипло произнес лорд, покачивая свой кубок, рассматривая не меня, а его содержимое, что никак не вязалось со сказанными словами. Значит, все-таки следил за тем, как я ем. Что же играем дальше! Теперь или победа, или проигрыш!
