— Твой выбор! — и властный взмах рукой. — Она ваша!
Еще успеваю увидеть, как поворачивается спиной ко мне лорд ир'шиони. Как напряжены при этом его мускулы, как сжимаются руки, по пальцам которых бежит кровь, опадая алыми каплями на стылую землю. Но потом мне становится все равно, ибо ладони дерева-исполина обхватывают мое тело, сотни корней, пробивая ледяную корку, стремятся наверх, чтобы опутать меня, а с небес черными камнями падают вороны и направляются ко мне.
От дикого ужаса, непереносимого страдания я не могу даже закричать, погружаюсь во мрак, терзаемая всепоглощающей болью. Кольцо, с которым почти свыклась, вносит свою лепту, леденит сердце, заставляет его замедлить бег. Я медленно умираю в муках и тоске, кругом только пустота, гниль и пепел, уже не разобрать, что было раньше. Нет радости, нет воспоминаний, нет жизни, только боль, ведущая к смерти. И я молюсь, чтобы она пришла как можно скорее, положила конец моим страданиям. Но только слезы по щекам, потому, что ощущения не выразить криком. Лишь тьма, страх и страдание. Мое тело не принадлежит мне, как и душа, их рвут на части, меня наказывают, заставляют сожалеть и молить о прощении, вынуждая осознать раз и навсегда. И самое страшное, что мысленно я соглашаюсь, потому как знаю, там, где не помогают слова, подействует кнут. О! И этих кнутов очень много, а еще острые клювы и птичьи когти, сдирающие кожу заживо. Стонут призраки, забирая мой свет, и слышится многоголосный шепот:
— Ты обещала, обещала, обещала…
— Да, обещала, — шевелятся, с трудом выговаривая ответ, мои окровавленные губы, и сознание меркнет, поглощенное таким желанным забытьем.
Очнулась внезапно, словно кто-то приказал, и в тусклом свете свечи рассмотрела склонившуюся надо мной женщину.
— Хвала Хелиосу вы пришли в себя, эра! — в сказанном ею я услышала искренне участие.
Попыталась приподняться, но со стоном рухнула на подушки, пытаясь разобраться, что произошло. Было полное ощущение, что тело покрывают многочисленные раны, голова кружилась, и саднило в горле.
— Пить… — прохрипела, и к моему рту тотчас поднесли кружку, наполненную терпким травяным отваром.
— Бедняжка, как же вам досталось! Наш лорд суров и жесток, особенно с теми, кто ему сопротивляется!
Пила, плохо слушая, что причитала незнакомка, вкус горьковатого напитка был мне не знаком, я не знала, из каких трав его заварили, и хотелось мне обычной воды из колодца. Привередничать не стала, открыла глаза и осмотрелась. К неожиданному удивлению, на мне не оказалось и царапины! Тогда откуда такая острая боль и слабость.
— Что-нибудь еще изволите, госпожа? — раздалось сбоку, и я увидела невысокую рыжеволосую женщину, и мне удалось вспомнить, что она приходится супругой здешнему управляющему. Правда вот имени припомнить не удалось, видя мои затруднения, она пояснила сама:
— Маег эрт Лев, госпожа, зовите меня, если будет на то нужда!
— Спасибо, — опять же прокаркала я, а собеседница собиралась что-то дополнить, но не успела.
Дверь распахнулась, и в комнату без стука прошли мои альбины.
— Жива? — бегло осмотрела мой внешний вид Риона.
— То, что не умерла пока это точно… — я попыталась отшутиться.
— Демона твоего четвертовать надо! Или на кол посадить, или сжечь! — высказалась Диль, разглядывая меня так, будто видела оживший труп.
— Сама виновата! — слишком поспешно откликнулась я, бросая выразительный взгляд на расположившуюся рядом служанку. — Благодарю за заботу, эра эрт Лев, — и жестом отпустила ее.
Она понятливо закивала и, пожелав мне скорейшего выздоровления, забрав посуду, заторопилась к выходу. Альбины зорко следили за ее уходом, а когда дверь захлопнулась, Риона сказала:
— Не вини себя в том, что случилось! Демон все рассчитал четко и добился того, что задумал!
— А именно? — я нашла в себе силы приподняться на локтях и упрямо взглянуть на девушек.
Они переглянулись меж собой, и Диль промолвила:
— Через три дня отряд из Нордуэлла выезжает в Ар-де-Мей.
— Как? — все внутри меня похолодело.
— Ты не выполнила обещание, данное супругу, он, похоже, решил обмануть тебя! Вроде, все честно, ты больна, ехать не можешь и… — Ди умолкла, красноречиво поглядывая на меня.
Я выдохнула:
— Не дождется! — огляделась, подметила, что за окном совсем стемнело и уточнила. — Ужин скоро?
Альбины, вновь обменявшись быстрыми взглядами, слаженно кивнули. Я глубоко вдохнула, пытаясь прогнать приступ тошноты, собрала воедино все имеющиеся в моем распоряжении на данный момент силы и поднялась. Перед глазами закружились в сумасшедшей пляске черные мушки, я стиснула зубы.
— Помочь тебе с платьем? — послышался голос Диль.
— Да, — подтвердила я, — но после того, как смою с себя отвратительный запах гнили! — пошатываясь, но отказавшись от поддержки альбин, побрела в купальню.
Большой зал Нордуэлльского замка был освещен сотнями свечей. Здесь было тепло и уютно, и вроде все располагало к дружескому, задушевному общению и веселью. Вот только никто из собравшихся не веселился. Зал был забит народом, и я наблюдала за ними, прислушивалась к их неспешным разговорам. На помосте, где расположились хозяева, царила тишина. Ни Алэра, ни его брата, ни эрт Декрита, ни супруга Миениры с нами не было. Гэрт лениво созерцал обстановку, Рилина отщипывала куски хлеба, разглядывая меня из-под прищуренных век, Миенира вяло попивала вино, а вот Жин кромсала кусок оленины с видом заправского мясника и время от времени демонстративно поворачивалась в мою сторону. Я заставляла себя есть — мне нужно набраться сил перед предстоящей дорогой. И пусть сдохнут в муках все недоброжелатели! Альбины мои на помост подниматься не стали, а расположились внизу, за общими столами. Сейчас они то и дело перебрасывались короткими фразами с простыми рыцарями, улыбались чему-то, порой посматривали на меня и хмурились. Я жевала, не чувствуя ни вкуса, ни запаха того, что ем. Ужин прошел в тягостной обстановке, но я выдержала, а, уходя, пожелала всем родственникам супруга «светлой ночи» и «приятных сновидений». Жин ответила раздраженным шипением, Рилина поднялась на ноги, Гэрт усмехнулся, и только Миенира даже не повернулась ко мне, продолжая бессмысленным взглядом смотреть перед собой.
Колеблющиеся тени от огня факелов и свечей, когда не понять, то ли это игра света, то ли призраки шествуют за тобой по пятам. Узкие коридорные стены, которые давят, дышат холодом, от чего кажется, что лица касается чье-то дыхание. Именно этого я всегда боялась, безумных фантазий, когда сознание сковано путами одиночества. Вроде, вокруг полным-полно народу, вот только я совсем одна среди них. Где-то среди камней прячется Дух, но я чувствую, что он рядом. Беснуется, желает свернуть мне шею, слиться с моей душой, подчинить, сделать своей частью, но не может — строгий хозяин запретил. Не то, чтобы я была благодарна Алэру, но его поступок отчего-то утешил израненное сердце.
