Мне было невыносимо видеть ее настолько удрученной, но я сумела погасить вспышку сострадания, мелькнувшую в глазах.
— Если только у самой себя, — без лишней суеты отозвалась я. — Ты слишком много требований предъявляешь к себе, — одарила выразительным взглядом, но не дождалась желаемого отклика, поэтому поспешила уйти.
Ри еще не укротила тьму, но должна разобраться самостоятельно, не прибегая к чьей-либо помощи. Иначе Некрита повторит попытку призвать Риону в свое смертоносное полчище. А мне бы этого не хотелось, как и самой Ри.
— Одна лисица и десяток заячьих тушек? Издеваешься, охотница?! — Жин привязалась ко мне с порога.
— Да, — отрезала я, не глядя на нее, упрямо продвигаясь к своей комнате.
— Вы ушли с раннего утра! — девчонка, продолжая разоряться, не отставала.
— Да, — опять кивнула я, ускоряя шаг.
— Вас было семеро! — Тижина была упрямой. — А позавчера…
— Да, — обрывая, вновь согласилась я.
— Ты точно издеваешься! — обогнав, она преградила мне дорогу, уперла руки в бока, показывая, что настроена серьезно.
Хотелось отправить ее прогуляться до грыра, но я удержала порыв, как и она не высказала резких слов, вертевшихся на языке. Тижина обладала врожденной проницательностью, и чутье советовало ей хорошенько расспросить меня и заставить сознаться. Девчонка может стараться сколько угодно, но расколоть меня не получится. Я крепкий орешек и постепенно, шажочек за шажочком решу все проблемы.
Одна из них догнала меня за следующим поворотом и вонзила в сердце очередную стрелу. Из спальни толстяка выскочил Ренд. Мы с Тижиной дружно оторопели и замерли. Рыцарь поклонился и вперил в меня настойчивый, пронзительный взгляд. Я прочитала в его глазах непроизнесенный вопрос, но отвечать не торопилась.
События развивались стремительной круговертью, дверь вновь распахнулась.
— Слуга! — срывающимся голосом завопил толстяк, выглядывая из спальни. Его руки удерживали ночной горшок, от которого исходил смрадный запах. — Выплесни! — приказал наблюдатель Беккит эрт Лагору.
— Сделай. Это. Сам! — в приглушенном ответе Ренда сталью звенела ярость.
Толстяк не внял слышимой угрозе. Аж затрясся весь, предполагая, что ему нанесли смертельную обиду, и не выдумал ничего лучше, как бросить горшок на пол. Его содержимое расплескалось, вынуждая нас с Жин отпрянуть в разные стороны. Она еще и выругалась такими словами, которые непозволительно знать девушке из хорошего рода. Но я ее не осудила, самой хотелось ругнуться и плюнуть в лоснящееся от притираний лицо подлеца.
Ренд проявил стойкость, медленно опустил взгляд и демонстративно осмотрел свои испачканные нечистотами сапоги, а затем с грозным рыком надвинулся на толстяка и четко произнес:
— Я воин, а не слуга!
— Ты обязан подчиняться мне! — рискнул визгливо выкрикнуть наблюдатель, безоговорочно убежденный в своей правоте. — Ты рыцарь Золотой короны! — змея постаралась на славу и заморочила мозги юного ар-де-мейца. — Ты служишь Беккитте, а, значит, мне! — да и самомнения ему не занимать.
Эрт Лагор победно улыбнулся, нарочито медленно поднял руки и сжал кулаки. Мне нельзя было медлить, означенная проблема требовала мгновенного решения. Беспокоилась я исключительно о Ренде, не считая, что подберу слова, чтобы образумить толстяка.
Я втолкнула предателя внутрь комнаты и быстро хлопнула дверью. Нам пора поговорить с глазу на глаз. Не знаю, как я смотрелась в этот миг, но наблюдатель растерял былую уверенность и заскулил, подобно побитой собачонке.
— Чего ты добиваешься? — в мои планы не входило его избивать, лишь припугнуть немного, чтобы унял спесь.
Не удалось. Физиономия толстяка исказилась от гнева, пальцы на руках вытянулись, их концы увенчали острые когти. Инстинкты мага, рожденного воином, одержали верх над разумом. Он с неожиданным проворством подскочил ко мне, но я среагировала и ушла с линии атаки. Наблюдатель приготовился к прыжку, ему не терпелось сцепить пальцы на моей шее. Я с глупышом соревноваться не собиралась. В моих руках была большая власть и сила.
— Не пачкайся, сестра! — послышалось в каждом углу покоев, и необычный туман заполонил пространство, а затем вмиг рассеялся.
Брови толстяка взлетели на лоб, на лице отразился ужас, губы затряслись, в поросячьих глазках выступили слезы.
— Т-ты… — не веря своему зрению, вымолвил он и попятился в дальний угол, немея от потрясения.
— Я, — Лис завис рядом со мной, хищным взором окинул с головы до ног часто моргающего наблюдателя, хитро взглянул на меня и сказал:
— Иди. Я догоню!
Я была не в праве мешать призраку. У него были личные счеты к ар-де-мейцу, забывшему заветы предков. Слабое чувство скорби всколыхнуло душу, но лютый холод почти мгновенно заморозил его. Лис не причинит сильного вреда толстяку, лишь напомнит простые истины, знакомые любому ар-де-мейцу с детства.
— Нам надо серьезно поговорить, — сказала я Лису и отвернулась.
— Дай мне час, — отозвался он и порывом теплого ветра распахнул передо мной дверь.
Лис сдержал свое слово и нашел меня в библиотеке, не прошло и часа. Я не спрашивала, о чем велась беседа с толстяком, а призрак не откровенничал со мной. У него на уме было другое, о чем он долгое время молчал, страдая безмолвно в одиночестве. Мы давно не виделись, а последняя встреча была мимолетной. Лис впервые за все время боялся посмотреть мне в глаза.
Сейчас он решился и покаянно склонился.
— Прости.
Мои губы изогнулись в ироничной ухмылке.
— Разве тебе еще не сказали, что события развивались должным образом, Ар-де-Мей теперь свободное королевство, и только это имеет значение?
Призрак вскинулся:
— Грыр, сестра! Я ждал не этих слов! — туман окутал пространство, загасил свечи.
— За все приходится платить, и не мне напоминать тебе об этом, — сказала я в пустоту.
— Не мне слушать! — разошелся призрак. Свечи вспыхнули во тьме яростными огоньками. — Прости, что не нашел в себе сил противиться и не убил тварь, зная, что ее скрывают за твоей спиной!
— И ты, и Дух, и Тэйна, и Роан — все бестелесные стражи Нордуэлла знали о возвращении первой жены лорда, но никому не сообщили, — не повышая голоса, констатировала я, не выискивая причин.
Случилось, как случилось, и мне все равно. Лис был в корне не согласен со мной. Прочитав приговор в моем взгляде, он облетел вокруг, растрепал мою челку, но не добился желаемого. Я осталась холодной, как требовали обстоятельства.
— Мы хотели, — ему нелегко далось это признание, — но старец запретил. Меня за море отправил, заявил, что настало время искать Северию. Почему он так решил?
Мой взор приковал толстенный фолиант. Я подошла и заглянула внутрь книги. Странно, но мне на глаза попался травник. Хотя, почему странно? Пора бы научиться разгадывать знаки судьбы. Память услужливо подкинула нужные слова Гурдина о травнице по имени Маег эрт Лев. Всему свое время. Выходит, что и возвращение Илны мы должны пережить, как стихийное бедствие? А что с Некритой? Я будто книгу листаю, а не жизнь проживаю. Раз страница, два, три и … сколько еще осталось?
