На арену Ура шагнул Алэр. Мой лорд на ходу стянул простую домотканую сорочку, забросил на плечо. Он будто бы не видел собравшуюся разгоряченную азартом толпу, его взгляд нашел Беккит и прожег ее насквозь, так что королева чуть удержалась на ногах. Рейн улыбнулся, точно праздновал победу. Меня охватила предательская дрожь, за которую сразу стало стыдно, ведь я испугалась, хотя должна была бы гордиться. Сквозь расстояние между нами я ощущала чувства любимого — охвативший гнев, жар в его груди и радость от предстоящей схватки. Лорд знал — лучше умереть в бою, чем в темнице!
У меня внутри похолодело, когда Алэр отвел взгляд от лица Беккит и посмотрел в сторону. Там пугающе медленно поднималась вторая решетка, а за ней рычали, поднимаясь на задние лапы, жуткие трехголовые монстры — одгары. Я слышала о таких созданиях — Беккитта часто восхищалась ими, раз за разом пересказывая жуткую историю появления этих чудовищ. Она гордилась своим предком, сумасшедшим на мой взгляд, сумевшим скрестить дикого волка, бешеную собаку и какое-то порождение бездны. Чудище вышло на редкость омерзительным и кровожадным. Оно не щадило никого, а кормили таких существ исключительно человеческим мясом.
Мысли пронеслись в голове быстрее молнии, перед глазами все завертелось, и я уперлась ладонями в жесткий камень, чтобы не упасть и ненароком не потревожить воду.
Алэр, действуя по привычке, дернул рукой в поисках меча, которого не было, и его пальцы сами собой сжались в кулак. Я тоже стиснула кулаки, молясь Хелиосу, чтобы не оставил своего сына. Решетка с противным лязгом поползла вверх. Самый нетерпеливый из одгаров выскочил на песок и свирепо зарычал. За ним последовали еще два чудовища. Мое сердце сделало кувырок и замерло. Кажется, в этот момент я перестала дышать.
Рейн внимательным взглядом изучал выходящих на арену монстров. Черная, лоснящаяся шерсть на их загривках вздыбилась, отражая кровавые отблески танцующего на ветру пламени. Я видела оскаленные пасти, капающие на землю слюни и сверкающие лютой злобой глаза. Мой лорд был для чудовищ обычной едой.
По воздуху пронесся рев, и первое чудище ринулось в атаку. Рейн без всякого страха коротко рыкнул ему в ответ и застыл, подобно каменному изваянию, словно врос в арену. Я потеряла всякое спокойствие и тряслась, точно хрупкое деревце. Пальцы скребли по каменной поверхности, сердце рвалось из груди, но взгляд был прикован к колдовскому видению.
За спиной любимого демона распахнулись крылья, кончики пальцев увенчали черные загнутые когти — его единственное оружие на сегодня. Мне бы хотелось, чтобы мой демон улетел, взмыл в вышину, подобно вольному соколу, и был таков. Но для лорда этот поступок стал бы позором!
Я ощутила влагу на щеках, но приказала себе не поддавать слабости, а Рейн тем временем рванулся в атаку. Обманный маневр и сорочка отлетела в центральную морду вожака. Он зарычал, рьяно мотая тремя головами, пытаясь освободиться. Коротких мгновений Алэру хватило, чтобы подлететь к чудовищу, выбежавшему вторым. Молниеносный прыжок и неожиданный удар в первую голову одгара. Глухой удар кулака повис в тишине. Второй и третий слышались гораздо отчетливее. Я еще слышала отголоски ревущей толпы, но далеко на юге на арене Ура уже царило молчание. Тихий звук и тело одгара упало на песок. Толпа снова взревела, предвкушая что-то новое, непривычное. Обычно это звери в человеческом обличии приходили сюда, дабы наблюдать страшные битвы, в которых гибли невинные жертвы коварства Беккит. Сегодняшней ночью все было иначе. Я видела пылающие глаза змеи, замечала ее стиснутые пальцы и, кажется, даже ощущала ее прерывистое дыхание. Жутко осознавать, что соперница, как и я, переживала за лорда Нордуэлла и не желала ему смерти. Только причины у нас были разные: я — любила, она — ненавидела и желала сломать, подчинить его.
Вожак быстро освободился и бросился на Алэра вновь, атакуя со спины, норовя вцепиться в плечо. Мне стало больно, и я невольно дернулась, чтобы защитить любимого, понимая, что у него не хватит времени перегруппироваться. Он поступил проще — взмыл над зверем, а после поднял одгара, отчаянно вырывающегося, рычащего, не сдающегося, и резко бросил. Через секунду чудище корчилось на арене в смертельной агонии.
Жаль, это был не конец. Одагры, почувствовав аромат крови сородичей, совсем обезумели, рванули всей стаей, а над ареной чуть видимой, золотистой дымкой возникла сеть. Мои зубы скрипнули, сейчас я пожалела, что не убила толстяка, осознавая, что это его расчетливый ум и магические умения сотворили подобную ловушку. Мои пальцы вновь бесполезно царапнули камень, из-под обломанных ногтей брызнули алые капли. Но я была на взводе, поэтому боли совершенно не ощущала, лишь безграничную ярость, которая росла и крепла внутри меня.
Я едва дышала и боялась свалиться без чувств, уговаривая себя держаться ради него, ради нас, ради севера. А на далеком юге по залитому кровью песку, катался рычащий клубок. Фокус, который Алэр проделал с вожаком, был первым и последним. Проклятая сеть мешала демону расправить крылья и подняться над соперниками. Они рвали его на части, царапая, кусая, визжа от нетерпения насытиться.
— Спасайся! — шептала я, сквозь слезы глядя на арену. Картинка перед глазами расплывалась.
— Сдайся! — кусая губы в исступлении, шептала Беккитта.
Рейн храбро сражался. Сейчас ему было все равно, он не думал ни об одной из нас. Лорд превратился в беспощадного зверя, не позволяя инстинктам утихнуть. Пять одгаров неподвижно лежали на арене, более слабые сородичи уже пожирали их плоть.
Я понимала его, ничуть не осуждая, лишь так он смог бы выжить. Рейн не успевал освободиться, на смену одному погибшему монстру наскакивал другой. Мне чудилось, что я неизлечимо больна. Меня нещадно трясло, температура тела повысилась. Казалось, что я никогда не избавлюсь от охватившего напряжения. Пелена слез застилала обзор, я не видела полной картины. Может, к лучшему.
Я закричала, когда трое одгаров, сделали, казалось бы, невозможное — напали и уронили демона на песок. Мне мерещилось, что сорву голос, когда кинулась на выручку. И всколыхнула воду. Больше, сколько бы ни билась, ни умоляла, вода крутила стремительные вихри, перескакивая с камня на камень. Видений не было. Хотя неугомонное сердце подсказывало ответ, и я верила ему безоговорочно.
Поток слез сложно было остановить, ярость внутри меня не утихала ни на мгновение. Мне хотелось сжать пальцы на шее Беккитты, обратить ее в кусок льда. Неподвижного. Равнодушного. Безопасного. Красная пелена маячила перед глазами, и сквозь нее я видела клубки. Белый темнел с поразительной, пугающей скоростью. Вот-вот и все его нити запульсируют, полыхнут огнем.
Я услышала скрип собственных зубов, еще до конца не осознавая, что именно делаю. Прочь чувства — досаду, ярость и даже любовь. Не Беккит сегодня глыба льда. Сверкающий лед — это я. Но как же сложно привести чувства в порядок, отринуть их прочь! Я видела кровавые борозды на серых, подсвеченных серебристым лунным светом камнях. Я не сдавалась в борьбе с собственными внутренними чудовищами, как бился с монстрами Кровавой королевы мой лорд. Здесь — на севере, в лесу у звонко поющего ручья была моя личная арена.
