Чем ближе к деревне, тем отчетливее он становился. Я различала его толстую, переплетенную из множества других нить: одни были темнее, вторые — светлее и чуть мерцали. Ветер торопил меня, не позволяя опомниться, и я слегка приостановила его. Опустилась на поляну, где отчетливее чувствовался запах гари и крови. Совсем рядом чудовища убивали северян, но мои сумеречные союзники уже спешили на помощь. Тень здесь знают, Орона должны вспомнить, но если что вампир не даст себя в обиду. Ветер в отместку растрепал мои волосы, злобно взвыл, и я отпустила его.
Стало проще, и я полностью отдалась магии. Теперь серый клубок виделся четко, как и два других. Его более темные нити пульсировали, а одна, тонкая светлая ниточка поблескивала. Я ощущала ее сильнее прочих, казалось, даже слышала ее зов. Настроилась на этот слабый звук и пошла в сторону от деревни. Я шла и шла, пока мой слух не выделил еще один звук. Знакомый голосок заходился в крике, умоляя:
— Отец, опомнись. Это я! Я! Я!
Мне хотелось бы побежать, я вспомнила мальчишку — внука старосты эрт Торана. Это он попал в беду. По чьей-то злой воле его отец обратился чудовищем и теперь преследует его. Мои силы были на исходе — с каждым днем мне сложнее приходилось ходить, куда там побежать со всех ног. В боку кололо, дыхание участилось, в голове стоял туман. Я надеялась успеть — нужно было и спасти мальчика, и ухватить нить его отца, и понять, что за светлая ниточка ведет меня. Все три дорожки привели меня в место, о котором я успела позабыть. Деревенский погост. А ведь я была здесь прошлой осенью, пролила несколько слезинок о девушке, совершившей ошибку. Ноги сами понесли меня к ее могиле среди чахлых, шепчущихся на ветру дубков. Скупой свет летней ночи не скрывал ничего. Я видела, что не успеваю. Мальчишка еще кричал, лежа на земле, взывая к изменившемуся отцу. У того глаза были налиты кровью, он не был ни человеком, ни демоном. Я видела как бешено извивается в сером клубке его нить, но не могла ухватить ее. Крик так и не сорвался с моих губ, но и слезы не пролились.
Дубки, как будто расступились, давая пройти молодому светлому ясеню, вставшему на пути у чудовища. Когти чиркнули по деревяшке, а затем раздался противный щелчок, и чудище рухнуло на землю.
От страха мальчишка перестал кричать, он трясся, всхлипывал и вскидывал руки в попытке защититься от нового порождения бездны. Но ясень не был таковым. Я смотрела на существо, протягивающее непропорционально длинную конечность к мальчишке, чтобы помочь ему подняться. Гибкое тело, покрытое белесым мхом, наклонилось. Рот деревеня открылся и исторг слабые звуки, напоминающие скрип дерева на ветру:
— Не бойся меня.
Я ощущала, как бьется его сердце, и чувствовала аромат земли, исходящий от него. Мне становилось все любопытнее с каждой секундой, потому что ухватила мерцающую ниточку. И этот деревень не ар-де-меец. Он полукровка ир'шиони. Осторожно, боясь спугнуть, я вела по его нити, заставляя поднять голову.
Деревень увидел меня и замер, как остановилась, словно пораженная громом, я сама. Еще несколько секунд, и он, стыдясь своего нынешнего вида, отвернулся с намерением бежать. Я снова прикоснулась к нити, чтобы понять, ощутить его боль, его душевные терзания. Собрав воедино все силы, я двигалась к нему, осознавая слишком хорошо, почему деревень не хочет говорить со мной.
Я протянула к нему руки:
— Пожалуйста, расскажи мне все, — и на выдохе позвала его по имени, которое и не забывала, — Грас. — При этих звуках нечто похожее на радость шевельнулось в моей душе.
Я смотрела на деревеня, но вспоминала облик юного лорда. Он изменился, и нет. Стал иным, но я не видела чудовища, я видела благородные черты и смелость в глазах, ставших ярко-зелеными, как молодая листва.
— Королева, я не могу, — его хрип вспышкой боли пронзил мое сердце, но меня было не остановить.
Знала, что должна позвать его за собой.
— Умоляю, так нужно, — я добралась до мальчишки и подала ему свою ладонь, но смотрела при этом на Граса эрт Лесана.
Светлая ниточка запульсировала, но я цепко держалась за нее, поглаживала, делилась частичкой своего тепла. И Грас потянулся ко мне, раскрылся, позволил нашим сознаниям слиться.
Мне привиделась ночь и поляна, освещенная светом многочисленных костров. Я видела в стельку пьяного, ничего не соображающего Дуга. Я смотрела на мертвого эрт Сиарта, чьи внутренности с чавканьем рвал Гарон. Я разглядела Верту и молодого вампира, загнавших Граса. Он был ранен — наверное, его не раз и не два ловили и кусали твари, но парень еще держался на ногах. Сейчас его окружали бурелом и вампиры, он крутился, сжав кулаки, приготовившись дорого продать свою жизнь.
Вампиры напали резко, грубо, стремительно. Двумя тенями наскочили, заключили в смертельные объятия. Грас упал не сразу, а они, видно, насытившись, отступили. Вампир, как показалось, с отвращением вытер губы. Его глаза на миг сверкнули в понимании того, что делает, и мальчишка, его имя было Демор, и он красиво играл на лютне, тонко и жалобно завыл. Я проглотила горечь, но не отвернулась. Мне нужно было увидеть до конца историю превращения Граса.
Тогда он умирал и твердо знал это. Молодой наследник отчаянно цеплялся за жизнь, его израненные, дрожащие руки пытались закрыть рану в шее. Сочащаяся кровь манила Дареку, но в последний миг вампиршу схватил Демор.
— Помоги мне, — рыдая, взмолился он.
Она собиралась было отшвырнуть парнишку, но тот держался крепко, будто его собственная жизнь держалась на волоске. «А ведь так и было, — подумалось мне вскользь, — Демор, околдованный сказками Зоряна о могуществе темной стороны изо всех своих сил старался сохранить рассудок. Он не собирался становиться зверем, он желал стать сильнее, как его наставник. Эх, Зорян, ты бежал сломя голову по кривой дорожке к обрыву и тянул за собой других. Осуждаю ли я? Нет! Жалею».
— Я умирал, — меня вновь привлек скрипучий голос Граса, — но страстно хотел жить, помня, что обещал отцу выжить на севере любой ценой.
Я поймала его тяжелый вздох и вздохнула сама. Любой ценой. Никто из нас не задумывается, когда уста произносят эту клятву. А ведь любые слова тут же подхватывает и разносит по свету ветер.
— Но я не знал, какой окажется цена, — деревень шагнул ко мне. — Клянусь, королева, я не ведал, что в моей родне были демоны. И что совершенно точно я не ждал ее — женщину со светлыми спутанными волосами, — я вздрогнула, услышав окончание его фразы.
Грас видел не Некриту, а ее сестру, о которой нам запрещено вспоминать, потому что они обе занимают одно тело. Ветреная — светлая половина, Некрита — темная. И Тьма не привыкла делиться со Светом. Большую часть времени с нами проводит Некрита, а ее сестра существует где-то в глубине, изредка прорываясь на волю и помогая нам.
— Ты видел Неназываемую, и что случилось дальше? — мои пальцы, держащие в ласковых тисках светлую нить эрт Лесана, дрожали.
— Я был весь изранен и умирал, — взгляд деревеня устремился в пространство, словно Грас заново переживал тот момент.
