Впервые за всю свою жизнь я по-настоящему осознала, кем родилась. Сейчас в зале чужого по крови, но ставшего родным замка, я ощущала себя настоящей северной королевой. Не будет больше битв с самой собой. С сегодняшнего дня — никаких тревог и сомнений! Я — королева!
Обвела немигающим взором своих воинов, вдохнула глубоко и без прикрас произнесла:
— Данкрейга больше нет. Мы восстановили эту крепость, чтобы она вновь была разрушена. Свою миссию Данкрейг исполнил, задержал неприятеля. Но пока мы стоим здесь, в этот самый момент неутомимые орды Кровавой королевы движутся к нашему дому! Я, как и некоторые другие, собравшиеся в этом зале, уже были свидетелями жестокой бойни, устроенной коварной Беккиттой во дворе родного дома! Я поклялась себе, что больше никогда не позволю врагу переступить порог того дома, который мне дорог! Мое решение окончательное и обжалованию не подлежит! Я готова выступить завтра и встретить Беккит и ее войско во всеоружии где-то между границей и замком! И я зову вас за собой!
Секунды три прошли в гробовом молчании, а потом зал взорвался громогласным криком:
— Мы с тобой, королева! — и этот громоподобный звук отозвался музыкой в моем сердце.
Большего не требовалось, по моему приказу военачальники начали сборы. Я выскользнула из зала, чтобы увидеть Миениру, испуганно прижавшуюся к стене, но не пропустившую ничего из того, что было. Она единственная из семейства эрт Шеранов, кто не отважился войти в зал. И Гэрт, и Жин стояли вместе со всеми, и я отчетливо понимала, что близнецы отправятся со мной. Наши с Миенирой взгляды встретились. Я подошла и открыто, не тая ничего, что владело мной, промолвила:
— Знаю, о чем ты думаешь. А тебе полезно будет узнать, что я тоже когда-то желала своему супругу смерти. И что из этого вышло? Даже Хранители боятся своих желаний, — кстати, пришел на ум недавний разговор с Хелиосом. Хотелось предостеречь Миениру от необдуманных поступков.
Она поджала губы, в глазах застыло выражение страха:
— Твой хотя бы был красавцем! — выдала первое, что пришло в голову.
Мои губы тотчас тронула ироничная улыбка:
— А разве дело в красоте? Твой брат на тот момент меня не любил. Желал и все. А этого прискорбно мало для супружеской жизни, — сказала и отправилась наверх, оставляя девушку в раздумьях. Ей тоже нужно принять решение, надеюсь, она не ошибется.
Ночью постаралась отрешиться от всего, даже от дум об Алэре. Меня ничего не должно отвлекать. Да и зачем думать, когда сердце точно уверено, что любимый жив! Прижала дочку ближе к телу, улыбнулась ей, заговорила, рассказывая о том, что хочу сделать. Ариэль смотрела на меня, улыбалась и пускала слюни. Ей предстояло остаться в замке под присмотром Рилины и парочки монстров, как и многим другим женщинам, детям и старикам. Так у нас не будет поводов для отступления. Каждый из воинов Вереска будет знать, кого именно он вышел защищать.
Туманная заря едва окрасила небосвод, как воинство собралось на поле, еще совсем недавно украшенном колосьями. Они не успели достигнуть нужной спелости, но это ничего, главное остались семена, которые обязательно дождутся следующего года. Мы не имеем права говорить иначе, я не могу думать о том, что нам не сладить с врагом.
Сердце билось с такой скоростью, словно готовилось выскочить из груди, дыхание обрывалось, когда я смотрела на войско. Сколько там было настоящих воинов, к которым присоединились селяне, фермеры, простые ремесленники. Они знали, за что идут сражаться. Сумеречные, что сейчас скрывались под сенью леса пришли за мной не по своей воле, по крайней мере, большая их часть. Но и они ощущали себя частью чего-то целого, мощного, от чего не так легко избавиться.
— Вы только помните, где мы остались, — голос провожающей нас Рилины дрогнул, глаза наполнились соленой влагой. Она отправляла в путь еще двух своих детей, не будучи уверена, что и они вернутся под крышу родного замка.
Миенира удивила и обрадовала, когда, переборов себя, подошла к супругу и у всех на виду прикоснулась к его губам и что-то шепнула на прощание. Каон обнял супругу, я заметила, как дрогнули его сильные пальцы. Воин Вереска уверенно кивнул жене, давая обещание, тоже переступив через свою собственную слабость.
Я махнула рукой, рассмотрела, как взвились над войском бело-синие флаги с летучей мышью и веткой вереска в центре, и приказала начать движение. Все. Дороги назад нет. Оглянулась на прощание, улыбнулась Рилине, Миенире, Эвильене, Арейсу, Ллалии и другим, остающимся за крепкими стенами замка. Моя улыбка сияла и обещала, что королева вернется домой с победой!
Была ли я настолько уверена в глубине души? Не знаю, внутри царило сумбурное настроение, лишь разум велел держаться. Какими словами я бы могла охарактеризовать свое состояние? Никакими. Ничего поэтического, образного, красочного не находилось. Лишь отрывисто, коротко, горько.
Был бы рядом Гурдин — точно бы отругал. Он бы смог сочинить красивую балладу о предстоящем походе, но старца уже несколько дней никто не видел в замке. Поэтому оставим это дело бардам, которых немало в нашем отряде — кто-нибудь да выживет, увидит собственными глазами и расскажет потомкам. А с Гурдином мы обязательно свидимся. Чутье подсказывает мне, куда отправился старец. Он сам знает, где и в какой час ему быть.
Звенела сталь, поднималась пыль над дорогой, выл ветер, над войском носились тучи. Нам они лишь грозили дождем, а вот врагов буквально заливало. Ллалия постаралась на славу и обещала помочь еще. Справа от меня двигалась на своей каурой лошади Риона. Слева ехал на черном жеребце Рис. Прочим не хватило ширины дороги. Что же, на равнине, куда едем — места хватит всем! Мы не разговаривали — берегли силы и ждали союзников, отправленных на разведку.
Шли долго, до самой темноты, перекусывая на ходу. Я с трудом жевала и проглатывала хлеб и мясо, казавшиеся совершенно безвкусными. Вода горчила на языке, отчего ее хотелось выплюнуть. Лошади нервно хрипели под седоками — чувствовали общее настроение. Когда на наши головы упали первые холодные капли, я приказала остановиться. Над нами шелестел чахлыми, опадающими кронами лиственный лес. Его уже тронула своим дыханием кудесница осень. Я слезла с коня и приказала собраться военачальникам. Рис эрт Вэрон, Каон эрт Тодд, Рирен эрт Ирин, Риона эрт Вильс, Лион эрт Декрит, Тарис эрт Диалон, Дэрк эрт Авер — эти имена или останутся в истории Мейлиэры или навсегда исчезнут, как и названия двух, северных земель, объединившихся в одну. Ну, а кроме этих есть и другие имена: Марис — мой советник и заклинатель слов, изрядно потрепавший нервы Беккитты в Двуречьи, Тень, сделавшая все, чтобы задержать войско Кровавой королевы в Крае Тонких Древ, Ганнвер — наш лучший лазутчик, Алэрин, Диль, Лелька, Гэрт, Янель, Валден, Грас, Орон, Дуг, Кир и многие, многие, о которых споют в славных балладах.
А пока мы остановились в лесу и разожгли костры. Усилившийся дождь и вернувшиеся разведчики дали знать, что за следующим холмом наш ждет неприятель. Мы еще раз обсудили расположение наших сил, кто и чем будет занят. Пожелали другу друг выжить, потому что о победе пока трубить было рано. Я крепко пожала руки воинов Вереска, улыбнулась каждому, что-то сказала, пробовала даже шутить. Они отвечали широкими улыбками, пряча в глазах то, что стремилась утаить я.
