Что насчет предзнаменований в художественной литературе? Да. В кино? Да. В поэмах? Да. В журналистике? Посмотрим.
В 1980 году огромный нефтяной танкер столкнулся с высоким мостом недалеко от моего родного города, разрушив более 300 метров главного пролета моста и отправив автобус и несколько машин на дно залива Тампа на глубину в 50 метров, в результате чего погибли более 30 человек. Бесподобный Джин Миллер из The Miami Herald, ныне покойный, находился в городе по другому заданию и сумел отыскать водителя автомобиля, который остановился в полуметре от самой кромки обрушенного моста. Вот его незабываемый лид, дополнение к основной истории:
Ричард Хорнбакл, автодилер, гольфист, баптист, в пятницу на своем желтом бьюике «Скайлак» остановился в полуметре от кромки моста Саншайн-Скайуэй в заливе Тампа
[95].
Это простое предложение состоит из 22 слов, но каждое из них продвигает историю. Во-первых, Миллер сопоставляет необычное имя главного героя – Хорнбакл – с образом его автомобиля. Это будет история торговца авто за рулем подержанной машины с хорошими тормозами. А Миллер, мастер мелочей, превосходно разгоняется с «желтым бьюиком “Скайлак”». «Желтый» вяжется с «Саншайн», «Скайлак» – со «Скайуэй». Он играет словами.
Но настоящая потеха наступает, когда образ спасшегося дополняется его тремя амплуа, каждое из которых предвосхищает нить повествования. «Торговец автомобилями» подводит к графику работы Хорнбакла и тому, как он вообще оказался на этом месте в тот день. «Гольфист» готовит нас к сумасшедшему моменту, когда во время бегства из автомобиля на краю обвала моста Хорнбакл возвращается, чтобы достать из багажника клюшки для гольфа. (Он, видимо, в тот день позже участвовал в турнире по гольфу.) И «баптист» дает место для странной цитаты, в которой Хорнбакл, человек слабоверующий, оставшись в живых, клянется, что на следующее утро будет в церкви. «Торговец автомобилями, гольфист, баптист».
В драматургии этот принцип унаследовал название «чеховское ружье». В 1889 году Антон Павлович Чехов в письме прозаику и учителю рисования Александру Лазареву-Грузинскому утверждал: «Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него».
И в заключение я расскажу о стратегии под названием «нога ягненка Хичкока». В 1958 году в эпизоде телесериала – его продюсером и ведущим был Альфред Хичкок – показывалась история беременной домохозяйки, которая убивает изменяющего ей мужа замороженной ногой ягненка, а затем уже приготовленным орудием убийства угощает детективов, расследующих дело. Действие в этой черной комедии, написанной Роальдом Далем, предопределено в заголовке – Lamb to the Slaughter («Агнец на заклание»).
ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ
1. Вы когда-нибудь нарушали принцип «чеховского ружья»? Помещаете ли вы в свои работы на первый взгляд важные элементы, которые больше не вступают в игру?
2. До сих пор вы, возможно, не обращали внимания на метод знаков в кино, художественной литературе и драматургии. Теперь, когда вы знаете, как он называется, ищите примеры.
3. Предвосхищение может работать не только в ключе повествования, но и для рассуждения. В хорошей статье или эссе есть пункт, часто раскрываемый в конце. Какие детали вы можете разместить раньше, чтобы предвосхитить конец?
4. В документалистике художественные приемы должны опираться на изученные обстоятельства и полученные сведения, а не на воображение. В своей следующей работе обратите внимание на то, удается ли вам визуализировать концовку в процессе изложения темы. Таким образом вы сможете привести в тексте нюансы, которые помогут предсказать окончание истории.
Инструмент 30. Используйте неопределенность для создания тревожного ожидания
Чтобы заинтриговать читателей, заставьте их ждать
Что именно – переворачивание страниц, неодолимая жажда читать, история или книга – не дает вам оторваться от чтения? Одним из незаменимых инструментов является внутренняя неопределенность, или клиффхэнгеры
[96]. Это средство оставляет читателя в тревожном ожидании – создает саспенс, напряжение, производное от латинского suspensus («подвешенный»). Саспенс оставляет читателя, а иногда и героя в подвешенном состоянии.
Огромная популярность романа «Код да Винчи»
[97] связана не с изящным слогом Дэна Брауна, а с продуманным сюжетом, построенным на целой серии клиффхэнгеров. Небольшие отрывки из книги продемонстрируют нам этот простой, но действенный эффект:
Падая, он успел заметить, что над ним навис какой-то бледный призрак и что в руке у этого призрака пистолет. В следующую секунду в глазах потемнело, и он потерял сознание.
Не успели Софи с Тибингом как-то отреагировать на это открытие, как раздался вой сирен и из-за холма на дом начала надвигаться волна синих полицейских мигалок.
Тибинг нахмурился:
– Похоже, друзья мои, нам следует принять какое-то решение. И чем быстрее, тем лучше.
Лэнгдон набрал «ноль», зная, что через каких-то шестьдесят секунд получит ответ на вопрос, мучивший его всю ночь.
И у Лэнгдона пробежали по спине мурашки, когда он вошел в просторное помещение…
…Это и есть то самое место.
Каждый из этих примеров завершает главу, подпитывая желание читателя узнать, что же будет дальше. Так что, если хотите продать сто тысяч миллионов экземпляров своей книги, научитесь создавать неопределенность.
От вас не требуется многого, чтобы придумать захватывающий клиффхэнгер. В мемуарах Father Joe («Отец Джо») Тони Хендра описывает мудрого и доброжелательного священника, который утешает и направляет юного Хендру в его подростковых проблемах. Вот концовка третьей главы: «Вдруг послышался звук шаркающих по коридору сандалий, шелест длинных одежд. Дверь открылась, и на пороге показалось самое странное из всех человеческих существ, когда-либо виденных мною». Простая потребность узнать, как выглядит отец Джо, заставила меня взяться за следующую главу.
