Пока Боб Шиффер из CBS
[130] News шлифует на завтра свои вопросы к финальному раунду президентских дебатов, он бы, наверное, не отказался взять пример с Дэниела Фарли. И Рэнди Джейкобса, Нормы-Джин Лоран, Мэтью О’Брайена, Джеймса Варнера, Сары Дегенхарт и Линды Грабель.
В этом лиде Чип перечисляет имена граждан, которые задавали полезные вопросы на предыдущем раунде президентских дебатов. В последнем абзаце корреспондент замыкает круг, воспроизводя аккорды, которые стал отбивать еще в начале:
Итак, завтра мистер Шиффер сможет послужить общественным интересам и преподать своим коллегам-корреспондентам важный урок о сборе фактов. Он может основывать свои вопросы на тех, что были заданы горсткой миссурийцев, понимающих, что самые сложные вопросы – те, которые показывают стране, что кандидат не захочет или не может на них ответить.
Существует бесконечное множество способов, как начать и закончить произведение, но авторы полагаются на сравнительно небольшой набор стратегий, как и музыканты. В музыкальных композициях песни могут перерасти в крещендо, или постепенное ослабевание звука, или резкое прерывание, или отголосок вступления. В письменных работах автор может выбирать среди этого и многое другое:
• Замыкание круга. Финал напоминает нам о начале, возвращаясь в важное место или возвращая нас к ключевому персонажу.
• Рефрен. Юморист Дэйв Барри любит связывать концовку с каким-либо странным или эксцентричным элементом своей истории.
• Временные рамки. Автор создает структуру, привязанную ко времени, постепенно и неуклонно продвигаясь вперед. Чтобы закончить историю, писатель решает, что должно произойти последним.
• Пространственные границы. Писатель больше заботится о месте и его географическом положении, нежели о времени. Корреспондент, сообщающий об урагане, перемещает нас из одного местечка в другое, показывая ужасающие разрушения от стихии. В завершение писатель выбирает наш конечный пункт назначения.
• Развязка. Чем длиннее история, тем важнее для читателя развязка. Она не подразумевает счастливого конца, но должна устраивать читателя и быть вознаграждением за завершенное путешествие – секрет должен быть раскрыт, а тайна разгадана.
• Эпилог. История заканчивается, но жизнь продолжается. Сколько раз вы задавались вопросом, после того как с окончанием киносеанса снова включается свет, что дальше случилось с героями? Читателям свойственно сопереживать героям произведений. Эпилог помогает удовлетворить их любопытство.
• Проблема и решение. Эта традиционная структура предполагает собственную концовку. Автор ставит проблему на первое место, а затем предлагает читателям возможные решения.
• Удачная цитата. Некоторые герои говорят в конце, ловко резюмируя все, что было раньше, либо выделяя квинтэссенцию из произошедшего. В большинстве случаев писатель может это сделать лучше, чем скажет персонаж. Но не всегда.
• Взгляд в будущее. Большинство произведений рассказывают о том, что происходило в прошлом. Но люди спрашивают о том, что будет дальше и каковы возможные последствия этого решения или тех событий.
• Мобилизуйте читателя. Хорошая концовка может направить читателя по другому пути. Посетите эту встречу. Прочитайте эту книгу. Отправьте по электронной почте письмо сенатору. Сдайте кровь для жертв катастрофы.
Вы будете писать лучшие концовки произведения в целом, если не будете забывать, что и другие части вашей истории тоже нуждаются в завершении. В том числе и предложения, и абзацы. Как и в «Великом Гэтсби», каждая из этих мини-концовок предвосхищает финал вашего произведения.
Я заканчиваю предостережением. Избегайте концовок, протяжных, как концерт Рахманинова или баллада в стиле heavy metal. Не хороните финал. Закройте ладонью последний абзац. Спросите себя: «Что произошло бы, если бы все закончилось здесь?» Перемещайте руку на абзац выше и задавайте себе тот же вопрос, пока не найдете естественное место остановки.
ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ
1. Пересмотрите свою самую последнюю работу. Закройте последний абзац и спросите себя: «Что произошло бы, если бы моя история закончилась здесь?» Текущая концовка закономерна?
2. Читайте рассказы, слушайте музыку и смотрите фильмы, помня о концовке. Обращайте особое внимание на детали и темы, посаженные вначале, чтобы принести плоды в конце.
3. Некоторые журналисты пишут для лидов. Меньше – для концовок. В следующий раз, когда вы будете изучать материалы, смотрите и слушайте сильный финал. Что происходит, когда вы загодя думаете о концовке?
4. Просто ради удовольствия возьмите одну из своих последних работ и поменяйте местами начало и концовку. Поняли ли вы что-то в процессе?
Часть IV. Полезные привычки
Инструмент 40. Определите основную цель вашего произведения
Чтобы улучшить процесс обучения, пишите о своей работе
В 1996 году The St. Petersburg Times напечатала мою серию материалов под названием Three Little Words («Три маленьких слова») – рассказ о женщине, муж которой умер от СПИДа. История публиковалась 29 дней подряд и получила беспрецедентное внимание со стороны местных читателей и журналистов по всему миру. Этот месяц, в день по главе, оказался очень интересным для читателей. Но в этом была уловка: ни в одной главе не было больше 850 слов, поэтому люди могли не отставать от течения событий, уделяя чтению моей истории по пять минут в день. Длинный сериал, короткие главы.
Хорошие писатели превращают истории в мастерские, интенсивную обучающую практику, в ходе которой они совершенствуют свои навыки. Я узнал больше о репортажах и рассказах из «Трех маленьких слов», чем из любого другого писательского опыта моей жизни. Я все еще учусь на этом. Но я не понимал, насколько много я узнал, пока не наткнулся на стратегию, которую превратил в инструмент: я пишу формулировку цели для каждой истории.
Хотим мы того или нет, читатели и критики разбирают работу писателей, чтобы понять суть нашей миссии и цели. Слишком часто авторы сопротивляются, как это сделал Марк Твен, разместив такое объявление вместо посвящения в начале своего самого знаменитого романа
[131]:
Лица, пытающиеся найти мотив в этом рассказе, будут преследоваться по закону; лица, пытающиеся найти в нем мораль, будут изгнаны; лица, пытающиеся найти заговор, будут расстреляны.
Однако там, где писатель молчит, критик – в данном случае Бернар де Вото – заполняет пустоту:
