Вместо того чтобы будить каждого пациента перед обходом, я давал некоторым поспать и составлял свой первоначальный план на день на основе информации, полученной от их медсестер, дежуривших в ночную смену. Я также пытался компенсировать другие причины недостатка сна: чаще предлагал пациентам беруши, позволяющие отдохнуть от непрекращающегося шума больницы, и вешал на двери их палат таблички с надписью «Не беспокоить». Я перестал бездумно назначать ночные проверки жизненно важных показателей и начал отслеживать пациентов, у которых действительно был повышенный риск внезапного ухудшения состояния. У большинства он был минимальным, поэтому я переносил их ночные проверки на более адекватное время. Хотя возможности одного врача в огромной игнорирующей сон пациентов системе здравоохранения ограничены, как только я стал независимым госпиталистом, я получил еще больше свободы и начал беречь сон всех пациентов, а не только со смертельными заболеваниями. Другие врачи могли будить своих пациентов слишком рано, слишком часто и без веской причины, но для своих пациентов я делал все возможное, чтобы дать им выспаться.
Будучи резидентом, из всех органов я реже всего думал об эпифизе. В нем редко возникают инфекции, воспаления или нарушения без более серьезных причин, угрожающих мозгу в целом, поэтому я почти никогда не имел с ним дело. У меня были пациенты с заболеваниями, затрагивающими почти все существующие органы, но не было ни одного с заболеванием эпифиза. Я знал, что в эпифизе иногда возникают опухоли, но сам никогда не лечил людей с этим специфическим и довольно редким заболеванием.
Однако, лучше понимая пагубные последствия недостатка сна среди госпитализированных пациентов, я узнал о влиянии эпифиза на здоровье на более глубоком уровне. Нехватка сна в больнице существенно замедляет восстановление после заболевания. Даже здоровые люди лишены качественного сна из-за напряженного образа жизни и излучения смартфонов, телевизоров и экранов компьютеров. В результате нарушаются естественные ритмы организма. Обширные последствия недостатка сна на уровне личности и социума становятся известны только сейчас, и более глубокое понимание функции эпифиза может помочь более эффективно справиться с этой проблемой.
Эпифиз остается загадкой. Из всех эндокринных желез организма его функции были изучены в последнюю очередь, отчасти из-за труднодоступного расположения глубоко в мозге. Однако многие долгоиграющие физиологические последствия еще лишь предстоит узнать: в некоторых исследованиях отмечали, что мелатонин улучшает работу иммунной системы
[12] и помогает организму бороться с инфекциями, а согласно другим данным, он даже может обладать противоопухолевыми свойствами
[13]. Более того, использование таблеток мелатонина в качестве снотворного чрезвычайно эффективно у одних пациентов и практически безрезультатно у других. Циркадный ритм – как врожденные биологические часы организма, и манипулирование им, будь то его налаживание или нарушение, – это тонкое ремесло, которое мы едва ли можем постичь.
В больницах начинаются новые времена: врачи, медсестры и другие работники системы здравоохранения обращают более пристальное внимание на важность полноценного сна. В некоторых больницах даже внедряют изменения для уменьшения шума и увеличения естественного освещения. Это бесплатные нововведения, которые не имеют побочных эффектов, что редкость в медицинской практике. Сон остается одной из вечных загадок человеческого организма. Его важность и способность восстанавливать организм хорошо известны, но, как именно он обновляет разум и тело, до сих пор неясно. А хранитель сна эпифиз – один из немногих органов, о котором нам еще многое предстоит узнать.
7. Мозг
Высоко в Гималаях головная боль – это не просто головная боль, а признак того, что организм не в порядке. Когда я работал в медицинской клинике на самом популярном трекинговом маршруте в Непале, у меня каждый день были пациенты с головной болью, тошнотой и головокружением. В отделении скорой помощи на уровне моря эти симптомы могли бы встревожить меня и навести на мысль о серьезной черепно-мозговой травме. Но на высоте диагноз был намного проще: недомогание пациентов было связано с нахождением в горах.
Я согласился на эту работу во многом из любви к горам и путешествиям, но также и для того, чтобы больше узнать о любопытном воздействии экстремальных условий на организм человека. Моя поездка началась на небольшой высоте в жаркой и пыльной столице Непала Катманду, где меня обучили диагностике и лечению высотной болезни. Сохранение здоровья на большой высоте – это отдельная категория медицины, о которой мне практически ничего не рассказывали в институте.
Высота влияет на мозг больше, чем на любой другой орган, что кажется вполне логичным: мозг находится на самой большой высоте относительно всех внутренних органов, по крайней мере когда мы стоим. Кроме того, это наиболее возвышенный орган и в других отношениях: он контролирует все остальные части нашего тела, восседая на своем месте в черепной коробке. Мозг стоит за штурвалом организма, дергает за рычаги и нажимает на кнопки. Это капитан, чей корабль – человеческое тело. Даже нейроны, разветвленные электрически возбудимые клетки, из которых состоит мозг, кажутся более сложными и монументальными, чем любой другой тип клеток в организме. Если бы у органов была кастовая система, подобная строгой социальной иерархии в Индии и Непале, мозг был бы брахманом.
Тем не менее функции мозга до сих пор не до конца изучены даже в самых передовых неврологических исследованиях. Он остается черным ящиком, хотя мы и живем под его руководством. Мы до сих пор не знаем, как в этом органе формируется сознание, и продолжаем искать отправную точку, где заканчивается мозг и начинается разум. Но одно мы знаем наверняка: чем выше мы находимся над уровнем моря, тем больше увеличивается объем мозга.
