Он распустил ленточку и начал медленно перебирать старые фотографии. На первой посреди зеленеющего леса возвышался деревянный, но основательный дом, с широкими воротами — возможно, место, где когда-то жила Мэй. На второй стояла стройная женщина, с большими и немного грустными глазами, волосы были собраны в строгий пучок, а на груди, на темном платье сидела брошь в виде божьей коровки. Мать Мэй? Скорее всего. Илон перевернул фото, но обратная сторона, чуть пожелтевшая, оказалось пустой. На третьем снимке высокий голубой забор подпирала сама Мэй — совсем молоденькая, толстенькая и розовощекая. Платье на ней было двухцветное, голубое и белое, с широкими рукавами. Она обеими руками держала плетеную корзинку, наполненную рыжиками и лисичками. Сколько здесь ей? Тринадцать — не больше. А дальше…
Последнее фото обожгло пальцы, и Илон отпрянул от него, словно от яда, бросив на кровать. Потому что на нем повзрослевшая Мэй, затянутая в серо-зеленый камуфляж, с автоматом наперевес, стояла на фоне военного грузовика, а ее с трогательной осторожностью за талию обнимал… Скар. Оба они улыбались и немного щурились от солнца, у обоих на плече лежал кроваво-красный кленовый лист — символ террористического крыла армии Гринлэнда.
На время сон как рукой сняло. Илон протер глаза, взял кончиками пальцев снимок, в который не верил до сих пор, и поднес его к лицу. Сомнений не осталось — на нем была Мэй, а рядом с ней находился ее будущий убийца.
Это ты хотела мне показать? — подумал Илон. — Именно поэтому сбежала из Гринлэнда? Именно поэтому Скар тебя убил? Но почему решила скрыть? Боялась испугать?..
Он уже спокойно отложил снимок, понимая, что причина оставить родину у Мэй была куда существеннее, чем у него самого. Он всего лишь хотел увидеть мир, покорить его, гордо взойдя на его вершину, а Мэй не желала убивать невинных людей, выполняя бесчеловечные приказы Скара.
Илон быстро остыл от удивления и пожал плечами, словно Мэй сейчас сидела напротив него и заглядывала ему в глаза, пытаясь понять, что он теперь думает о ней, когда она открыла ему свою самую сокровенную тайну.
Мысли начали сворачивать к накатанной дороге.
— Я все еще люблю тебя. И буду любить всегда, — прошептал Илон в пустоту. — И, поверь, Скар заплатит за то, что совершил. Ты будешь отомщена, а ваш общий снимок я брошу ему на грудь перед тем, как он сдохнет, — размышлял Илон, пытаясь разорвать один из двух пакетиков, набитых не то конфетами, не то таблетками.
Пакетик оказался крепким и тщательно запаянным, будто держал в своем чреве смертельно опасный вирус. Илон так и не сумел разорвать его руками, и поэтому впился в него зубами, надкусил, дернул, чтобы наконец-то увидеть начинку.
Внутри находились инжекторы. Илон не рассчитал силу, и от рывка они рассыплись по кровати, словно разноцветные карамельки. Четыре, пять… Пять пластиковых ампул по толщине и длине чуть меньше указательного пальца каждая: «Уроки игры на гитаре. Начальный курс», «Домашние питомцы. Кошки», «100 лучших блюд мира. Готовим просто», «Как похудеть за 30 дней» и «Основы эротического массажа». Очень старые, неразлагающиеся, с длинными иглами — такие уже давно не выпускают. Он внимательно изучил инжекторы, прикинув, что Мэй, очевидно, так и не приняла ни один из них.
Илон помедлил прежде, чем открыть второй пакет, — по ощущениям в нем тоже перекатывались инжекторы. Наверное, такие же древние, как динозавры, и такие же непримечательные, как их собратья их первого пакета, подумал он. Однако какое-то тонкое предчувствие все это время подтачивало подозрение, что наследство Мэй, извлеченное из банковской ячейки, рассказало далеко не все.
Илон надкусил пакетик и потянул, растягивая тугой и неподатливый материал. Когда ему наконец-то удалось выпотрошить пакет, высыпав содержимое на кровать, он понял, что предчувствие его не подвело. И некоторое время сидел молча, в замешательстве, опасаясь касаться того, что до последней минуты скрывал от глаз второй пакет.
Как он и предполагал, там снова оказались инжекторы. Но, в отличие от прежних, они были совсем иного рода. Лишь за одно владение ими можно было запросто лишиться законного места в цифратории, а уж за употребление…
Боевые стимуляторы — загнанные в тесную клетку свирепые псы войны. Настоящий концентрат силы, разрушения и хаоса. Серебристо-серые ампулы с черными значками кулаков, ножей и стволов — бесценные инжекторы, которые не купишь ни в одном магазине, не достанешь ни у одного дилера, как и дизэмпатик. Можно лишь получить. Например, от Совета.
Боевые стимуляторы — попробуй их на вкус, и станешь сильнее Гергулеса и ловчее Леголаса. Сними колпачок с иглы, воткни ее в затылок, слегка надави — и тебя никто не сможет остановить, даже лучшие бойцы из Колизея. Ты выйдешь безусловным победителем из любой драки и перестрелки. Всего лишь нужно впустить в себя силу инжекторов.
Боевые стимуляторы — табу для простых смертных. Одно из самых серьезных преступлений, какое только можно совершить. Если пьюры пронюхают, что ты их принимал — скажи «бай-бай» цифраторию. Навсегда. Твоя бесценная цифровая душа, твои дорогие воспоминания, твоя суть будут стерты. И ты сдохнешь, как самое обычное мясо, без возможности существовать после смерти.
Мэй, да кто ты на самом деле? — подумал Илон, пытаясь соотнести ее близкое знакомство со Скаром и наличие в банковской ячейке боевых стимуляторов.
Он тщательно вытер потные ладони о покрывало и повертел головой, осматривая комнату. Дверь заперта, на окнах плотные занавески — никто ничего не увидит. Прислушался: в коридоре царила мертвая тишина, на улице продолжал монотонно капать дождь.
Кончики пальцев, словно пинцет, подняли инжектор с клеймом кулака и поднесли на уровень глаз. Боевой стимулятор выглядел в точности как на пикчах из дарк нейроса. Серебристо-серая ампула из пластика с иглой на конце под колпачком.
Илон вздохнул. В голове загалдели разные мысли. От недосыпа и стресса они никак не могли угомониться, словно потревоженная хищником стая птиц.
Ему нужно было попасть в Гринлэнд, найти и прикончить Скара, чтобы отомстить за Мэй. И, чего греха таить, без боевых стимуляторов подобная смертоубийственная затея была обречена на провал. Скар — калач тертый, попробуй к нему подберись, стреляет даже из палки, а кулаками крошит бетон.
Пальцы опустили инжектор на кровать, собрали все боевые стимуляторы в кучку, сложились лодочкой и накрыли их осторожно. Глаза слипались, ни разу в жизни он так не уставал. Но спать было нельзя, пока под его влажной ладонью нагревалась горсть нетронутых боевых стимуляторов — реальный шанс добраться до глотки Скара и разорвать ее от уха до уха.
И вдруг Илон увидел себя со стороны, словно душа ненадолго оставила бренное тело и теперь кружила посреди морока тесной комнаты. Он, сутулый и усталый, сидел на кровати с задумчивым выражением на бледном лице; тусклые взгляд остановился на пальцах, сложенных лодочкой.
Ему стало мерзко, будто все его тело покрылось едкой слизью. Потому что он понял, что размышляет, взвешивает, сопоставляя «за» и «против». Гнев постепенно остывал, голос разума тщательно выметал горячие эмоции, замещая их своими холодными и убедительными доводами. А сколько времени боевые стимуляторы пролежали в своем стальном гробике банковской ячейки? А не испортились ли они за этот срок? А не спалишь ли ты ими себе мозги, ведь никогда прежде не пробовал инжекторы? А не станешь ли ты инфоманом, когда забьешь свою девственную голову потоком инфы?..
