– А что уже попало к ним в руки? – я вопросительно подняла брови и тут же подумала о металлическом контейнере, о котором Джейми упоминал в тот день, когда мастерскую разгромили. Неужели?..
– Катализатор. Он сейчас у них, – фыркнул он. Меня будто в грудь ударили.
– Ох, черт возьми! – воскликнула я, когда поняла, насколько все серьезно. Если катализатор был центральным элементом, значит, построить все остальное будет еще сложнее. – Катализатор у Кеннета Мэддисона!
Да, у Мэддисонов оказалось в рукаве больше тузов, чем я изначально предполагала. Впрочем, им бы это не помогло, если их вина в убийстве Брайтона будет своевременно доказана.
Джейми упер руки в бока и осуждающе посмотрел на меня.
– Так-так, откуда ты знаешь это имя? – строго поинтересовался он, хотя наверняка уже обо всем догадался. ↫ Как я вообще мог надеяться, что ты не нарушишь наш договор отложить расследование на время праздников? Любишь ты, однако, подвергать свою жизнь опасности. Ох, не преувеличивай, все не так плохо. И не надо обо мне так беспокоиться. К тому же, если так подумать, я и до этого никогда не соглашалась с вашими планами, так что никакого договора не нарушала.
– Ах, Джейми. Ты же меня знаешь. Ну не могла я сидеть сложа руки. Кстати, Кеннет Мэддисон – это тот самый человек с напомаженным локоном, – быстро добавила я, чтобы он отвлекся и забыл, что собирался сердито меня отчитать.
– Значит, за нами действительно охотятся Мэддисоны.
– Возможно, не за нами, но точно за электрогенератором, – я моргнула и оглядела мастерскую, будто хотела найти в комнате кого-то еще, кого сначала упустила из виду. – А твои родители дома?
– Нет, уехали к тете еще утром, – ответил Джейми и покосился на букет анютиных глазок. – Но ты не волнуйся, – вдруг спокойно и даже как-то небрежно произнес он. Нет, напуганным он совсем не выглядел. Скорее, нервным, вот наиболее подходящее описание. – Скоро должен подойти констебль Миллер, так что недолго мне тут одному с химическими веществами время коротать, – пошутил он, и я усмехнулась.
– Что ж, приятно слышать, – заключила я, поднимаясь со стула.
Я рассчитывала быстренько заскочить на Парк-стрит, освежиться в ванной, а потом немедленно отправиться в Кенсингтон. Но едва я переступила порог, как Клиффертон тут же брезгливо сморщил нос, будто от меня воняло, как от мусорной ямы.
[26]
Поэтому Сисси и Симоне было приказано помочь мне принять ванну, дважды тщательно намылить мои волосы и заодно проверить их на наличие вшей.
Я не стала возражать и подчинилась, поскольку выбора у меня все равно не было. Если бы я начала перечить, это вызвало бы недовольство мисс Брэндон-Уэлдерсон, которая сидела в столовой вместе со своим книжным клубом.
Поскольку часы уже пробили полдень, я могла предположить, что дамы уже изрядно выпили, соответственно, чем тише и незаметнее я буду себя вести, тем меньше внимания они на меня обратят. И так будет даже лучше, потому что я рассчитывала повидать сегодня мистера Грина.
А если бы покровительница меня сейчас заметила, она бы тут же придумала мне какое-нибудь задание, и пришлось бы задержаться или увиливать от ответственности, объясняя, что у меня были кое-какие свои планы.
Однако, узнай она, что я собиралась навестить мужчину, да еще в полном одиночестве… Ух, тогда бед было бы просто не обобраться!
[27]
К моему счастью, Уилл был в прекрасном настроении и потому с радостью согласился отвезти меня на карете в поместье Бофортов, так что я могла компенсировать задержку в ванной.
Я собрала волосы в свободный узел на затылке и спрятала их под темно-зеленой шляпой, чтобы никто не мог осудить мою небрежную прическу.
В какой-то момент мне захотелось немного подвести глаза и нанести румяна, но я отказалась от этой затеи, чтобы не терять еще больше времени. В конце концов, мистер Грин меня уже какой только не видел, а сегодня я и так уже мало-мальски соответствовала принятым общественным стандартам.
На этот раз Уилл не позволил мне сесть рядом с ним на козлах, даже после того, как я наговорила ему приятных вещей и изложила ему преимущества моего общества. Одно только то, что мы поехали в такой престижный район, как Кенсингтон, заставляло его проявить манеры, о которых я даже не подозревала. Он не хотел, чтобы я предстала перед мистером Грином не в лучшем свете, сидя как простая скромная служанка на козлах кареты. Можно подумать, ему, как дворецкому, было принципиально важно, как я подъеду.
Но я послушно забралась в карету, которая тут же тронулась с места.
Если бы только Уилл знал, что он со мной сделал. Потому что я нервничала как никогда. Даже перед зимним балом так не волновалась. Это ощущение обрушилось на меня, как ливень, смывая всю грязь с моей души и поднимая на поверхность худшие опасения. Что, если дома никого не было, а мистер Грин забыл, что я должна прийти, потому что этот визит значил для него далеко не то же самое, что и для меня? Что, если я ему совсем не нравилась, и он просто из вежливости терпел меня, а все те моменты на балу, когда я чувствовала, что мы сближаемся, окажутся не более чем сумасшедшими причудами моего влюбленного разума?
Я откинулась на подушки скамьи и тяжело вздохнула. Надо же было так разыграться моему воображению. Обычно оно меня очень выручало, а теперь из-за него я чувствовала себя полной дурой, и колени стали мягче пудинга.
Меня никогда раньше не мучили такие глупые нелогичные мысли. А теперь в них был Бенджамин Грин, о котором я грезила так, как ни о ком другом прежде, но не могла поверить даже в малейший шанс, что он когда-нибудь сможет ответить взаимностью на мои чувства.
Однако не так давно мы танцевали на балу, и он держал меня за руку. Смеялся. Беспокоился за меня. Успокаивал, когда мне стало совсем тревожно.
Обычно мне казалось, что я могу легко вытеснить такие мысли и сосредоточиться на чем-то другом. Например, на Рождестве в кругу семьи. Или на убийстве, которое я расследовала втайне от большинства своих знакомых.
Однако сейчас, в эти тихие минуты поездки в карете, мне было трудно избавиться от мыслей о Бенджамине Грине, и я чувствовала себя очень неуверенно. Я и представить не могла, что буду себя когда-нибудь так чувствовать.
Когда мы остановились у поместья Бофортов, я была уверена, что лишусь дара речи, едва увижу перед собой Бенджамина Грина. Вот уж прекрасно было бы…
Я вышла из кареты раньше, чем Уилл успел подойти и подать мне руку, чтобы помочь спуститься со ступенек, и быстро помахала ему на прощанье, будучи уже на полпути к входной двери.
