На пятом уровне стало поинтереснее, и штаб отправил нас в какой-то лесок за крупным микрорайоном. Мы резво выскочили из машины… и застыли.
— Это что, бля? — выдохнул ошарашенно Рома, оглядывая небольшие холмики и карликовые надгробия.
— Кладбище, — хмыкнул Локи, — домашних животных. Привет от Стивена Кинга.
Да уж. Игра с названием «Ужасы нашего городка» наконец стала оправдывать свое название.
— Будем раскапывать дохлых собак? — скептически осведомилась я. — Нет, мы все, конечно, в курсе, что авторы этой игры немного отбитые на голову, но чтобы настолько…
— Чего не сделаешь ради победы, — философски заметил Локи и поудобнее перехватил лопату. — Хотя, конечно, никогда не думал, что буду в свой день рождения в полночь бродить по кладбищу.
— Хэппи бездэй, — хлопнул его по плечу Ромка. — Сказал бы заранее, мы бы тебе нормальный презент приготовили. А теперь сам выкапывай себе подарок.
— Стойте! — я вдруг заметила зелено-черную группку надгробий, воткнутых в свежие холмики. На них с присущей Алконавтам циничностью были написаны названия наших команд. — Наверное, там копать надо.
— Покойтесь с миром, да? Убил бы Стрэнджера за его отбитый юмор, — хмыкнул Ромка, прочитав на плите имя нашей команды. — Что ж, давайте выкопаем Енотов.
Я поежилась. Понятно, что это игра, но блин! Жутковато. Кладбищенская атмосфера, ночь, тишина и звук лопаты, вонзающейся в землю… Копнув буквально пару раз, Локи достал пластиковый контейнер, оформленный под гроб.
— На, открывай, — протянул он мне находку.
Я с омерзением разглядывала сквозь грязный пластик очертания чего-то красного.
— Почему я?
— А кто у нас капитан? — ухмыльнулся Рома, но, поймав мой яростный взгляд, тут же забрал у Локи гробик. — Да ладно, ладно, я открою. А то Вика меня убьет.
— За что? — удивился Локи.
— Так. Просто, — он с лукавой улыбкой посмотрел на меня.
Да уж, в проницательности Роме отказать было нельзя. Прекрасно знал, что я до сих пор на него зла.
Рома поставил контейнер на землю и осторожно снял крышку. Там плескалась прозрачная жидкость, в которой плавал кусок мяса.
— Какой формат ответа?
— Слово, — ответила я, набирая номер Зеро. — Ребят, давайте думать вместе, — и кратко описала штабу нашу находку.
Локи осторожно поднес контейнер к лицу и понюхал.
— Пахнет спиртом, — сказал он.
— Ага, похоже, что это водка.
Отбросив брезгливость, я внимательнее осмотрела кусок мяса. Что-то он мне очень сильно напоминал.
— Эй, это же не мясо! Это печенка!
— Печенка тоже мясо, — возразил Рома. И вдруг почти подпрыгнул на месте. — Блин! Я понял! Гроб, спирт, печень. Знаете, что это?
Мы покачали головами. Рома выдернул у меня наушник и возбужденно заговорил со штабом:
— Зеро, пробейте «цирроз».
— Бьем, — флегматично отозвался Толя. — Неа, не проходит этот код.
— Неуч! — взвыла на заднем фоне Маргошка. — С двумя «р»! Дай, я!
Секундное пыхтение, стук клавиатуры.
— Да! Ап! — заорала она нам в трубку.
— С днем рождения, Локи, — ухмыльнулся Рома. — Этот код я посвящаю тебе.
Фыркая от смеха, мы помчались к машине. Если поторопимся, то даже догоним Даблов. Они сегодня что-то слишком быстрые на своей щегольской «Ауди». Надо это поправить!
Даблов мы настигли аккурат на седьмом уровне. Это было огромное недостроенное здание ТЭЦ, где прятались три составные части кода. Привычно разделившись, рванули по этажам. Мне достался последний. Я взлетела по лестнице, обшарила коридор, завернула за угол и…
— Добрый вечер, — приподнял бровь Дарк, в которого я чуть не врезалась.
— Недобрый, — я попыталась пройти в комнатку, из которой он только что вышел, но капитан соперников совершенно однозначно перегородил мне дорогу.
— Пусти меня!
— Не пущу, — насмешливо сообщил Дарк, — там код.
— Ты нарушаешь правила!
— Да, а что ты мне сделаешь? Я сильнее.
— Так нечестно! Я, вообще-то, девушка.
— Я заметил, — он окатил меня откровенным взглядом и тут же презрительно продолжил: — Кстати, всегда считал, что бабам на игре не место. И зачем тебя опять в поле взяли? Мало было прошлого раза?
— В Енотах я капитан! — я уже откровенно злилась. — И это я решаю, где мне играть. Так что никто меня не брал, я…
— И давно тебя никто не брал? — издевательски перебил меня этот придурок. — Судя по уровню стервозности, довольно давно.
И тут у меня сорвало чеку. Я изо всех сил замахнулась, собираясь влепить ему такую пощечину, от которой у этого хама в голове зазвенит. Заслужил! Но реакция у Дарка была гораздо лучше моей; он молниеносно перехватил мою руку и сильно стиснул запястье.
— А ты горячая, — хрипло проговорил он, пристально глядя на меня.
В полутьме его глаза горели странным голодным огнем, и мне стало не по себе.
— Да пошел ты, — прорычала я в ответ, и в ту же секунду Дарк прижал меня к стене своим тяжелым телом.
От неожиданности я разжала ладонь, и фонарик упал на пол, выключившись от удара. Дарк щелкнул кнопкой на своем фонаре, и мы оказались в полной темноте.
— Как же ты меня бесишь, — горячо выдохнул он мне в шею, и к волне дикой злости, окатившей меня, вдруг примешалось запретное возбуждение, которое я всеми силами попыталась скрыть.
Он ничего не делал: просто держал мои руки и тяжело дышал, но от него исходил такой жар, что у меня начали пылать щеки. Мы стояли, прижавшись друг к другу, и молчали, как два идиота.
— Отпусти, — прошептала я наконец, потому что это уже стало невозможно переносить.
У меня голова шла кругом. Я вся дрожала. От мужского запаха, который притягивал на каком-то животном уровне, от прерывистого дыхания рядом, от твердого горячего тела, прижатого к моему, от сильных рук, которые крепко сжимали мои запястья… Его близость подействовала неожиданно остро, мне захотелось… нет, не буду говорить, чего мне захотелось. Это совершенно неправильно и необъяснимо.
Дарк послушно отпустил мои руки, но по-прежнему прижимал собой к стене.
Я могла его оттолкнуть, ударить, но почему-то не сделала этого. Мои ладони зависли в воздухе, а потом несмело опустились на его плечи. Кончики пальцев ныли от безумного желания погладить эти твердые мышцы под плотной тканью куртки, я секунду боролась, а потом, сдавшись, нежно провела ладонями по широченным плечам. Дарк шумно втянул в себя воздух и вдруг резко набросился на меня. Дико, зло прикусил нежную кожу на шее, а потом неожиданно нежно поцеловал, зализывая след от своих зубов.
