Первый толчок был слегка болезненным, но неприятное ощущение тут же исчезло, а ему на смену пришло чувство восхитительной наполненности. Да, Егор был прав. Он идеально мне подходит!
Мой мужчина зарычал, с силой вонзаясь в мое тело, а я только выгибалась и стонала, наслаждаясь каждым движением.
— Можно сходить за презервативом, — выдохнул он. — Или…
— Или, — с трудом проговорила я. — Я с тобой еще за лес не рассчиталась.
Я развернулась и впилась в его губы, а рукой нежно и сильно заскользила по возбужденному стволу. Каким наслаждением было смотреть на его прикрытые веки и ощущать, как вздрагивает от удовольствия великолепное сильное тело. Я не удержалась и опустилась на колени, обхватив губами напряженный горячий член. Я проводила языком по гладкой, будто шелковой коже, ощущала его вкус и понимала, что меня сейчас кроет ничуть не меньше, чем его. И от его хриплого «Вика» и пальцев, которые вплелись в мои волосы, по телу разливалось такое тягучее и сладкое удовольствие, словно это меня сейчас ласкают.
Кто бы мог подумать, что отдавать долги так приятно!
После горячего (во всех смыслах!) душа показалось, что в квартире очень холодно. Может, так оно и было, учитывая, что в доме еще не включили отопление.
Я даже охнула, когда босые ступни коснулись ледяного пола. Егор подхватил меня на руки и донес до кухни, где усадил на табурет.
— Чаю?
— Отлично!
Я, дрожа, куталась в полотенце и мечтала о своем длинном махровом халатике, который всегда так чудесно грел меня после ванной. Привезти его, что ли, с собой в следующий раз…
— Вот, — Егор поставил передо мной большую белую кружку с горячим чаем.
Я машинально покрутила ее и замерла. На глянцевом боку красовалась надпись «Моему любимке» и красное сердечко. Такие кружки обычно во всяких переходах за двести рублей делают. Для полной аутентичности не хватало только размазанной фотографии одариваемого. Вот никогда не понимала удовольствия во время чаепития пялиться на свою собственную физиономию.
Я почему-то не могла оторвать взгляд от аляповатой надписи, и в груди прорастало очень сложное чувство, от которого мне было… нехорошо. Никаких сомнений, что это подарок женщины, которая жила здесь раньше. Скорее всего, той самой, чьи тапочки с заячьими ушами в дальнем углу обувной полки мозолили мне глаза. Какого фига он продолжает это все хранить? Разве вещи бывших не должны лететь с балкона сразу же после расставания?
Егор заметил мое изменившееся лицо и проследил направление взгляда.
— Эм, я дико извиняюсь, а можно мне чай в другую кружку налить? — светским тоном поинтересовалась я.
Пару секунд мы оба молчали.
— Хочешь, выкину ее? — вдруг рубанул напрямую Егор.
Я поколебалась, а потом облегченно кивнула. Он не должен был меня спрашивать, а я не имела права решать подобный вопрос — все же это его вещь, и мало ли какие светлые воспоминания у него с ней связаны, — но громадное ему спасибо, что он все же так сделал.
— Вот и отлично. Давно собирался, но как-то руки не доходили, — бодро заключил он.
Одним движением выплеснул чай в раковину и кинул опустевшую кружку в мусорное ведро.
— Там еще тапочки, — вырвалось у меня, — а это вообще негигиенично, между прочим!
— Какие, нафиг, тапочки? — удивленно посмотрел на меня Егор.
— Ну, там, — я залилась краской и махнула в сторону коридора. — А, неважно.
Забей.
Егор хмыкнул, вышел из кухни и спустя минуту злосчастные тапочки разделили судьбу кружки. А я вдруг поняла, что мне стало легче дышать.
— Ты не обязан был, — пробормотала я, благодарно обнимая Егора, — мы же с тобой просто…
— Вик, помолчи, пожалуйста, — раздраженно перебил он. — У меня на твое «просто» скоро, блядь, аллергия начнется. А вдруг я не хочу просто, а?
— Мы можем все закончить, если ты… не хочешь, — с трудом выговорила я, ощущая, как сердце придавило огромным тяжелым камнем.
— Да хочу я! — взорвался Егор. — Но не так!
Меня всегда удивляло, как быстро одно неосторожно брошенное слово может все поломать. Только что в наших взглядах светилась теплая удовлетворенная нежность, и было так хорошо, что хотелось смеяться без всякой причины, а вот мы уже стоим и смотрим друг на друга злыми глазами. Взгляд Егора заледенел, а я скрестила на груди руки и упрямо задрала подбородок. Почему ты стал возмущаться, Дарк? Мы же с тобой все обговорили на берегу!
— Что именно ты вкладываешь в свое «не так»? — холодно поинтересовалась я. — Мы проводим время вместе, у нас отличный секс, ну и что же тут не так? Или тебе нужно, чтобы я вышла за тебя замуж, варила борщи, рожала детей и ездила по выходным к твоим родителям на дачу? Это будет «так»?
Я специально максимально сгустила краски и ожидала с его стороны саркастического смешка, но никак не того, что Егор вдруг вздрогнет, как от боли, а в его серебристых глазах мелькнет растерянность.
Нет… Черт! Он что, правда ко мне с серьезными намерениями?! Но я не готова!!!
Я его даже не знаю толком.
Мы оба молчали, и с каждой секундой эта тишина становилась все более и более неуютной.
— Вика, скажи мне, что будет через неделю, когда пройдет последняя Кубковая игра? — наконец проговорил Егор.
— Как что? Ну, кто-то выиграет, кто-то проиграет, — непонимающе ответила я.
— Кто-то выиграет, кто-то проиграет, — эхом повторил Егор. — А с нами что будет?
По-прежнему будем шифроваться?
— Н-нет, наверное, — выдала я после долгой паузы.
У Егора сделалось такое презрительно-равнодушное лицо, что я тут же поняла: я его сильно обидела своей неуверенностью. Захотелось все исправить, но я не понимала, как.
— Как с тобой сложно, Вика, — устало выдохнул он и с силой потер костяшками пальцев лоб.
«С тобой тоже! — мысленно парировала я. — Вместо того чтобы отлично проводить время в кровати, мы сейчас зачем-то выясняем отношения и портим друг другу настроение. Ну вот к чему это все?!»
Но говорить этого вслух я, разумеется, не стала.
— Мне уехать? — спросила я.
— Почему?
— Ты злишься, — пожала я плечами, — я тоже расстроена. Смысл оставаться?
— А ты будешь оставаться только тогда, когда мы оба в веселом настроении? — нехорошо усмехнулся Егор. — Нет уж, я не согласен.
Я вздохнула. Он был, конечно, прав. Но только при условии, если у нас какие-то отношения, а не просто интимная связь. Впрочем, я уже сама запуталась. Если между нами только секс, это нормально, что меня бесят вещи его бывшей? Или нет?
У меня раньше никогда не было парня чисто для интима, и я не знала, как именно это должно работать. Да и парней, если уж быть до конца честной, у меня было не так много. Долгие отношения так вообще получились всего один раз и давно — еще в университете. Я тогда встречалась с одногруппником, и наш роман протекал прекрасно: ненапряжно и абсолютно безответственно. Егор же меня сейчас втягивал во что-то взрослое и далеко идущее, от чего я на полном серьезе начинала паниковать.
