И бросила трубку, еще раз обматерив его напоследок. Через пять минут позвонил Егор.
Да они сговорились, блин, что ли? Раздраженная, я ответила на звонок и смогла буквально парой фраз взбесить Дарка так, что он чуть ли не рычал в трубку. Правда, когда понял, что у меня критические дни, моментально успокоился, порывался приехать, чему я категорически воспротивилась, и пообещала, что увидимся, когда мне будет лучше.
К вечеру я более-менее пришла в себя. Но только начала прикидывать, не пойти ли поужинать, тем более что с кухни очень дразняще пахло жареным мясом, как в дверь позвонили.
— Вика! — крикнул папа из коридора. — Это к тебе.
«Егор?! — обожгло меня сумасшедшей мыслью. — Вот идиот. С него станется взять и приехать без предупреждения».
Я торопливо глянула в зеркало — вид так себе, конечно, но времени уже нет ничего исправлять — и выскочила в коридор.
— Привет! — Там смущенно топтался Рома.
В руках он держал банку моего любимого мороженого. Прямо скажем, недешевого.
В груди на секунду кольнуло разочарованием, но я не подала виду.
— И тебе привет, — равнодушно кивнула я, а когда папа отошел, прошипела: — Проверять пришел? На самом ли деле я дома и не умотала ли куда-нибудь?
— Нет, конечно, — посмотрел он на меня кристально-честным взглядом, — Просто пришел тебя поддержать.
Поколебавшись, я все же приняла у него мороженое и унесла в морозилку. По дороге раздумывала, стоит ли предложить Роме пройти или сослаться на плохое самочувствие и отправить его домой. Но оказалось, что Рома по старой памяти решил не спрашивать моего разрешения и уже сидел в зале, болтая о чем-то с папой.
— Ромка, давно мы с тобой в шахматы не играли, — вспомнил отец. — Давай партию, если не торопишься никуда.
— Конечно, дядя Андрей, давайте, — с готовностью согласился Ромка, а я, скрипнув зубами от непонятного раздражения, ушла к себе в комнату.
Наверное, игроков это удивило, потому что обычно во время их партий я устраивалась в кресле и наблюдала за ходом игры. Хотя я ничего не понимала в шахматах, мне доставляло невероятное удовольствие следить за тем, как закусывает губу Ромка перед тем, как сделать рискованный ход, или как морщит лоб, когда погружается в размышления. Но не сегодня.
Взяв валяющийся на кровати мобильник, я обнаружила там пропущенный от Егора. Точнее, два пропущенных. Надо перезвонить, пока и этот не приехал сюда.
— Привет!
— Привет, я уж начал волноваться, — в его голосе было столько облегчения, что у меня сжалось сердце. — Ты как?
— Лучше. По крайней мере, ты меня уже не бесишь.
— Рад слышать, — по интонации было понятно, что Егор улыбается, и я вдруг будто своими глазами увидела его сдержанную улыбку и смеющиеся серые глаза. — Что делаешь?
— Да ничего особенного, весь день в кровати провалялась. Вот только недавно полегчало.
— Я могу приехать, — предложил Егор. — Посидим возле твоего дома в машине. Я кофе привезу, если захочешь.
— Слушай, — замялась я, — наверное, не надо заезжать…
Вдруг дверь в мою комнату распахнулась, и Рома громко (намного громче, чем стоило бы) провозгласил:
— Вика! Мама спрашивает, будешь ли ты ужинать. Она на стол накрывает.
Мне показалось, что трубка покрылась льдом.
— Что этот мудак делает у тебя дома? — от бесстрастного голоса Егора у меня мороз пробежал по коже.
— Он просто мой друг, — процедила я, глядя в упор в Ромкины бесстыжие глаза, — и зашел проведать.
— Ну раз так, не буду отвлекать, — холодно сказал Дарк и, не прощаясь, сбросил звонок.
— Ну ты и гандон, — яростно выдохнула я, глядя на его довольно ухмыляющуюся рожу.
— Что, не заедет? — невинно поинтересовался Рома.
— Сука, — я схватила книгу, которая первой попалась под руку, и изо всех сил швырнула в него.
Рома отклонился, и учебник по детской психологии врезался в стену.
— Ты бы хоть познакомила нас, Вика, — как ни в чем не бывало продолжил он.
— Познакомлю когда-нибудь, если он меня раньше не бросит из-за твоих выкрутасов, — зло сказала я.
Рома смерил меня странным долгим взглядом.
— Не буду врать — такой вариант развития событий меня тоже устроит.
И вышел из моей комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
После того звонка в понедельник, когда Дарк услышал Ромку и ожидаемо рассвирепел, мы не разговаривали несколько дней. Он сам не звонил и не писал, а я боялась. Кучу раз набирала сообщение и стирала. А что писать? Извиняться? Так неясно, за что. Рома сам приперся, ничего выходящего за рамки дружеского общения у меня с ним не было, а о наших взаимоотношениях Дарк знал. Да, ему это не нравилось, но что я сделаю? Перестану разговаривать с Ромой?
В пятницу днем мне пришло короткое и циничное сообщение «кончились?». Я, сразу поняв, о чем речь, вспыхнула, но написала, что да. Егор тут же позвонил и буквально рявкнул:
— Ты где?
— Д-дома, — испуганно ответила я, не ожидавшая такого напора.
У меня сегодня было две сессии с малышами, но обе рано утром, и я уже вернулась с работы и теперь сидела перед компом, безуспешно вымучивая из себя вступление к третьей главе диссера.
— Родители?
— На работе, — пролепетала я, с досадой ощущая, как краснеют щеки и моментально увлажняется между ног.
— Я приеду через пятнадцать минут. Будь готова, — отрывисто приказал Дарк и положил трубку.
Готова… Что он имел в виду? Ждать его в коленно-локтевой позе прямо в коридоре? Хоть бы уточнил, зараза. В итоге я просто надела футболку посимпатичней и почистила зубы.
Звонок срикошетил прямо в сердце, заставив его испуганно забиться. Я трясущимися руками открыла дверь и задохнулась от того, какой дикой злостью и голодом полыхнули глаза Дарка. Он шагнул в квартиру, не сводя с меня бешеного взгляда, закрыл за собой дверь и, схватив меня за шею, грубо рванул на себя.
Целовал жестко, сильно, не давая возможности даже вздохнуть.
— Егор, — проскулила я, когда удалось наконец увернуться от его настойчивых губ и глотнуть воздуха.
Он никак не отреагировал. Молча скинул ботинки, куртку и буквально запихнул меня в комнату.
— На колени, спину прогни.
От его рыка у меня внутри все затряслось. Но не успела я принять нужную позу, как он сам поставил меня так, как надо, сдернул шорты вместе с трусами и провел пальцами по влажному и болезненно набухшему входу. Я простонала и выгнулась еще сильнее.
— Трахнуть тебя, Вика?
Я вздрогнула от грубости и циничности вопроса, мое лицо запылало от стыда, но еще позорнее было то, что я все равно до ужаса возбудилась. Резкий шлепок ожег кожу ягодиц, и я взвизгнула. Больно!
