Однако добраться до архива оказалось сложнее, чем я думала — магический сейф был надежно запечатан. Пока я аккуратно подбирала «ключ», нервы натянулись до предела. Забавно, оказывается, даже я могу чувствовать себя столь уязвимой и неуверенной, хотя, казалось бы, все чувства давно словно находятся под плотной-плотной пленкой. Но, читая свое дело, я понимала, что эта пленка сползает.
Глава Астор никогда меня не спасал. Мою жизнь вообще никто не спасал. После снов о матери, воспоминаний о мирной жизни я уже догадывалась о чем-то подобном. Как и о том, что из моей настоящей семьи меня выдернули насильно. Я ведь знала методы организации, сама же их и применяла. Меня похитил Абель... похитил, потому что следующим стражем Астор выбрал Вивьен — его внучку. Разумеется, Абель лучше других знал, как воспитывают стражей и во что они превращаются, а потому заключил с главой сделку. Если он найдет того, кто будет более одаренным, чем Вивьен в плане силы, то его внучку отпустят. И Абель нашел. Меня.
Что ж, по крайней мере, теперь понятно, почему в моих воспоминаниях появлялся сгорбленный и расстроенный Абель, а имя Вивьен казалось мне знакомым.
Но меня удивило другое. План формирования привязанности стража: начиная со стирания памяти и заканчивая возвеличиванием себя в моих глазах. От этого плана мне было тошно — больше всего я не любила, когда мной манипулировали. Но самое страшное заключалось в том, что даже узнав, каким образом глава привязал меня к себе, я его не ненавидела. Я все еще считала его великим человеком, а отвращение мешалось с восхищением. Однако эмоции были не такими уж сильными. И это логично. Оказывается, у бесконечного пространства, которое позволило мне стать столь сильной, есть маленький побочный эффект — оно буквально поглощает способность человека испытывать эмоции. Для большинства магов это выражается лишь хладнокровием в трудных ситуациях, но я провела столько времени в артефакте, что мои эмоции буквально выцвели. Я все еще могла испытывать чувства, но слишком слабые. Составитель досье отметил это как положительный факт и советовал избегать серьезных потрясений, которые стали бы спусковым крючком для возвращения моих чувств.
Увы, прочтение этого отвратительного досье, весьма четко показывающего, чего меня лишили, как мной манипулировали, этим крючком не стало. Даже моя ненависть — к Абелю, к Вивьен и Астору — казалось ненастоящей, словно бы игрушечной.
И что с этим делать — я не знала. Вернув все на свои места и тщательно проверив все возможные следы за собой, я покинула кабинет главы. Мне нужно было пойти к Видящей, мне нужно было поговорить с ней хотя бы немного, чуть-чуть.
Кто же знал, что я буду недостаточно осторожно, что пропущу появление главы, а тот заметит, кого я постоянно посещаю. Заметит, что у его стража появилась привязанность. А от такого рода вещей нужно избавляться.
Я ничего не подозревала — моя жизнь была такой же, как и раньше. А вот Видящая что-то чувствовала, поэтому впервые за время нашего знакомства она прекратила осторожничать со мной в разговоре. Как и я. Открыв все тайны прошлого, я ничего больше не хотела скрывать от этой девчонки, у которой, казалось бы, есть ответы на многие мои вопросы.
— Ты не понимаешь, почему глава Астор заклеймил Ниантеля предателем и запечатал северное крыло?
— Да, — ответила я. — Страницы книги, в которой фиксировалась история организации, были вырваны, а дальше — пустота.
— Если вопрос в том, почему именно запечатывание, а не казнь, то все просто: Ниантель бессмертен, его невозможно убить. А насчет остального я могу лишь предполагать. Александра, ты знала, что судьба главы ужасная? Что он должен был уже давно мучительно умирать в безвестности?
Я мотнула головой — нет, об этом я понятия не имела.
— Но как такой человек может смириться со своей смертью? Я думаю, что абсолютно никак. А значит он должен как-то противостоять судьбе. Как-то выйти на уровень магии, аналогичный, например, твоему, чтобы избегать воли мироздания, — продолжила Видящая. — Именно поэтому он крадет магию, забирает её из других миров, поглощает. Беда лишь в том, что такие действия причиняют вред всем мирам, что вызывает гнев судьбы и приводит к тому, что главе Астору необходимо все больше и больше магии, чтобы противостоять своему будущему. Есть вероятность, что однажды он поглотит все, что существует, — тихо сказала Видящая. — Ты мне веришь?
— Я тебе верю, — честно ответила я. — Продолжай.
— В другой раз, — ответила девчонка.
Однако... другого раза не случилось. Меня отправили на задание, на выполнение которого ушел ровно месяц. В первый день после возвращения с миссии я не заходила к ней. На второй я не смогла её найти. На третий день я впервые испытала страх, к которому примешивалась душевная боль. Потому девчонки нигде не было: её комната пустовала, в журнале заданий её имя не упоминалось, работники организации лишь пожимали плечами — это не входило в их компетенцию. Видящая словно бы испарилась. И, зная как часто неугодные организации люди исчезали, я не думала ни о чем хорошем.
Единственный, кто точно знал, где может быть девчонка — это глава Астор. И, кажется, терять мне было особо нечего, а потому, как только выдался подходящий момент, я задала вопрос.
— А где Видящая из двести двадцать первого отсека? — спросила я, мысленно похвалив себя за малейшее отсутствие эмоций.
— О ком ты? — вкрадчиво поинтересовался глава.
Он знал. Он определенно все знал... Дыши размеренно, не выдавай волнения, будь безразличной, будь той, что тебя желает видеть этот человек.
— О Видящей, с которой я общалась некоторое время, — холодно сказала я, четко показывая — я предана, мне скрывать нечего.
— Ты привязалась?
— Я испытываю заложенную самой природой естественную потребность заботиться о Видящей, с которой провела некоторое время, но ничего непоправимого не произошло, — совершенно спокойно сказала я. — Но меня больше интересовало то, что она рассказывала о своих сородичах. Разумеется, отчет я предоставлю. Но остались моменты, о которых я бы хотела её расспросить. У нас не так часто появляется возможность узнать что-то о Видящих.
— Да, да, ты права, напомни мне её номер еще раз?
— Двести двадцать первый. Так Видящая, которая была моим заданием.
— О, точно, та маленькая Видящая, вспомнил. С уникальной силой, позволяющей видеть сразу в трех направлениях? Она умерла, — спокойно сказал глава. — Увы, её магические силы соответствовали её юному возрасту, а потенциал был невысок, к тому же, она расходовала свои силы на бессмысленные вещи, поэтому она быстро сгорела. Но это же и хорошо, мой страж? Единственный, к кому у тебя должна быть привязанность, это ко мне — к твоему спасителю и самому сильному человеку, не так ли?
— Все верно, — спокойно ответила я, понимая, что еще немного — и меня сейчас вывернет наизнанку от ужаса.
Это просто предел. Какой-то абсолютный предел абсурдности. Так не бывает, потому что не может быть. Не может...
