Мои ожидания не оправдались: я только успел увидеть, как братьев кормят завтраком, когда картинка перед глазами расплылась, а голова закружилась. Если бы я не сидел, прислонившись к стволу древа, то упал бы. То, что я снова разумом нахожусь на небесах, я сообразил не сразу: почему-то зрение не желало возвращаться, от чего я запаниковал, но спокойный голос... Ксора помог мне:
— Не бойся, так после зеркала всегда. Сейчас еще и спать захочешь. Именно поэтому его и не разрешают использовать в таком возрасте. Неужели так хочешь побыстрее стать взрослым божеством? Зачем же ты... Из-за Эбера? Не отвечай, сам знаю.
Ксор тяжело вздохнул, а мне стало невообразимо грустно. Причем тут Эбер? Я никогда бы не стал стараться так ради того, кто меня едва терпит. Я ведь просто не хотел, чтобы Ксор продолжал так вздыхать. Кто же знал, что мой поступок приведет к совершенно иному результату?
Я не хотел об этом сообщать, но, к сожалению, забыл, что здесь есть кое-кто, кто сможет сообщить обо всех моих мыслях без моего ведома и желания: Божественное древо «схватило» мои образы и передало их Ксору, заставив меня возмущенно стукнуть кулачком по корням. Собственно, древо в долгу не осталось. Несмотря на свое состояние, я получил тонкой веткой по плечам, после чего на меня посыпались листья.
— Ты... хороший ребенок, — сказал Ксор.
Его большая теплая ладонь погладила меня по макушке. Хороший, да? Почему-то я был уверен, что хорошие дети не вызывают столько беспокойства.
— Впредь я буду внимательнее. А теперь пойдем домой. Я все же надеюсь, что рано или поздно ты станешь считать наш особняк домом.
В тот день Ксор нес меня, находящегося в полудрёме, на руках и о чем-то говорил. О чем? Я не запомнил, но мягкий тон и чуть дрожащий голос этого строгого и почти холодного мужчины отпечатался навсегда.
Я намного позже осознал, как Ксор испугался. Хотя обнаружил мое отсутствие не он, а старший брат Эбера, но легче от этого никому не стало: ребенок-то пропал. Когда через пару часов меня не нашли, то больше не тянули и обратились за помощью к Божественному древу, которое тут же прислало картинку со мной, где я увлеченно использую зеркало.
Вот только мне в моем возрасте такое зеркало использовать не стоило. То есть, если по чуть-чуть, то можно, а вот чтоб прям сутками — ни в коем случае, иначе можно вплоть до магической дестабилизации дойти, а там и умереть недолго — божества-таки не бессмертны. Поэтому зеркало нужно было срочно забрать. А чтобы забрать, нужно зайти на территорию древа, на которую никто, кроме рожденным там и Верховного Божества, войти не может. Поэтому срочно пришлось вызывать Ксора, который торопился как мог. Об этом всем я узнал лишь по обрывкам разговоров — прямо мне никто не сказал. И даже не отругал.
Я думал, что буду жалеть о том, что подвел Ксора, что убежал без разрешения, что теперь будет повод меня наказать, но... не получалось. Потому что именно эта моя глупость спровоцировала череду положительных изменений в моей жизни.
Во-первых, Ксор увидел во мне не обязательство, которое надо исполнить, а ребенка. Наши отношения не стали отношениями отца и сына, но превратились в более теплые, более душевные. Не сразу, постепенно, но уже через год я мог спокойно вбежать в кабинет Ксора, чтобы похвастаться новым выученным заклинанием или же рассказать о каком-то важном событии.
Во-вторых, у меня появился настоящий друг — Рефорн. И пусть он был взрослым, но вел иногда себя как сущий ребенок, а потому с ним всегда было интересно. С детьми других божеств я пробовал играть, но получалось не очень: Эбер был у них лидером, а потому его негативное отношение передалось и другим. Изгоем я не был, но моему появлению определенно не радовались.
В-третьих, мне официально разрешили использовать зеркало наблюдения, но не более трех часов в день. Пусть страсть стать самостоятельным побыстрее чуть утихла, но от самой идеи я не отказался. Поэтому уже через год я определился, кому хочу покровительствовать.
— Ксор, а есть божество, которое покровительствует людским детям? — спросил я во время одного из уроков, когда мы были только в вдвоем.
Я уже выучил, что при Эбере нельзя говорить абсолютно ничего значимого. Все важное и сокровенное он обязательно выставит на всеобщее обозрение, извратит, измажет в грязи — той, которой в его душе слишком много.
Поэтому я дождался, когда Эбера забрали на экскурсию на небесные тропы, а сам напросился на урок к Ксору в его личный кабинет. И сейчас я сидел в огромном кресле, невольно косясь на волшебный кристалл, который свободно парил в комнате, и ожидал реакции Ксора.
Именно реакции, потому как ответ я уже знал: взял у Рефорна, где перечислялись все существовавшие и существующие божества и те, кому они покровительствовали. Там не было божеств, которые когда-либо отвечали за детей, что меня дико обрадовало. А как иначе? Я ведь определился с самым важным в своей жизни, с тем, что некоторые божества и за десятки лет выбрать не могли. Разве не повод для гордости? И сейчас я спрашивал не ради ответа, а лишь желая одобрения Ксора.
— Нет, конечно, такого божества нет. А почему ты спрашиваешь?
— Потому что я определился — я хочу покровительствовать всем детям на земле, — ответил я, широко улыбнувшись.
Вот только Ксор совсем не разделял моего воодушевления:
— Не стоит так торопиться. Ты видел слишком мало. Тем более, стоит найти более привилегированных людей. Правителей, воинов или же, например, магов-ученых. Покровительство — это взаимовыгодный процесс, где правильные подопечные смогут подарить огромную силу, а дети её уменьшат.
Я досадливо поморщился. Ксор не прав. Я видел предостаточно: каждый день ходил к зеркалу, чтобы увидеть что-то новое. И это новое меня мало прельщало. Правители, погрязшие в интригах? Воины, для которых отнять чужую жизнь ничего не стоит? Маги-ученые, помешанные на деньгах и экспериментах? Да ни за что! Как они могут сравниться с детьми, которым для счастья хватает улыбки матери?
Ксор внимательно выслушал мои аргументы, вздохнул и сказал:
— Хэй, ты торопишься. Или ты думаешь, что другие божества иногда тратят сотни лет на выбор подопечных просто так? Да, ты талантлив, ты, скорее всего, станешь самым молодым божеством, что пройдет экзамен на владение магии. Но твой талант не убережет тебя от случайных ошибок, понимаешь?
— Понимаю. Но это не ошибка, — я упорно стоял на своем.
— Почему человеческие дети, Хэй?
— Потому что они веселые и очень добрые, — с улыбкой ответил я. — В них нет подлости или зависти, поэтому мне приятно им помогать.
Я ожидал, что Ксору хватит этих аргументов, но он только хмурился, после чего сказал:
— Раз ты так торопишься, думаю, пора тебе рассказать подробнее о силе веры, которую подарят тебе подопечные.
— Я читал об этом, — не согласился с предложением.
— Читать — это одно. Но по твоему скоропалительному решению я вижу, что до конца ты не разобрался. Из чего состоит сила божества?
