Последнюю фразу Сейра шутливо прошипела. И даже продемонстрировала мне свои острые когти, скрывающиеся в мягкой лапке.
— Сейра... — позвал я, ложась на мягкую траву и смотря вверх на густую крону божественного древа.
Почему нельзя так провести вечность?
— М?
— Ты знаешь, что ты единственный тигр, угрожающий божеству?
— И что ты хочешь этим сказать? — беззаботно уточнила тигрица.
— Ты великолепна, Сейра.
Спустя несколько месяцев я все еще отказывался покидать божественный сад, но хотя бы позволял другим божествам входить сюда. Да и Сейра время от времени выходила. Я сначала боялся, что кто-нибудь её обидит, но зря. К тому же, Сейра постоянно приносила мне какие-нибудь интересные слухи, над которыми мы вместе хохотали до упада.
О, о чем только не сплетничали божества. Какая наглость, какой сюр! Молодое божество не только выбрало в качестве подопечных каких-то жалких монстров, но еще и настолько обнаглело, что превратило божественный сад в личную резиденцию, куда пускает только кого хочет.
— Вранье! — возмутилась Сейра. -Ты же впускаешь всех без разбора!
— Впускал. С сегодняшнего дня давай сделаем это правдой и не пустим сюда сплетников? — хихикнул я как мальчишка.
Я бы так не дурачился, но как они смеют?! Жалкие монстры, да? Только потому, что считают, что они не дадут достаточно силы веры? Эти жалкие монстры дали мне столько благодарности и вместе с ней силы веры, сколько большинству и не снилось.
Просто, увы, пока никто этого не видел. Чтобы понять, сколько у меня силы, надо было на меня хотя бы раз взглянуть. А видели меня пока всего три божества.
Ксор навестил меня первым. И скажу честно, что хоть встречаться с ним я не хотел, но и отказать не смог. Мы поговорили совсем чуть-чуть, но от разговора осталось тягостное впечатление. Оправдания для Эбера, вопросы, хочу ли я стать Верховным Божеством, косвенное осуждение моего поспешного выбора... И самое обидное то, что Ксор прекрасно знал, что сделал Эбер, но никакого наказания не последовало, что меня удивило: ведь раньше он решал все справедливо. С другой стороны, стань нюансы известны, то наказание Эбера не было бы легким. Когда Ксор ушел, я выдохнул с облегчением.
Совершенно иное ощущение осталось от Рефорна, хотя я ожидал иного: я ведь приврал, удрал, даже плащ чуть попортил.
— Что, страшно теперь на глаза старшим божествам показываться? Не боишься, что Ксор разозлится и пару раз тебя вниз на небесные тропы скинет за такие фортели? — спросил Рефорн, усаживаясь прямо напротив меня и глядя донельзя сурово.
— Во-первых, я уже с ним виделся. И вполне себе цел. Во-вторых, не скинет, — улыбнулся я, даже не пытаясь казаться скромным, добавил: — С моей силой веры, подозреваю, что даже у тебя сил на это не хватит.
— Мелкий хвастун! — добродушно рассмеялся Рефорн. — Но я за тебя рад. Кто бы и что тебе не говорил, но, кажется, ты сделал правильный выбор. Выглядишь умиротворенным и довольным.
— Не думаю, что со мной многие согласятся. Сейра приносит мне иногда забавные слухи, которые бродят на небесах.
— А какое тебе до их согласия? — хмыкнул Рефорн. — И до слухов? Разве важно, что они говорят, когда тебе самому хорошо. Единственное, чего я опасался, что важную составляющую силы веры — материальные подношения — тебе будет сложно получить. Но я рад, что заблуждался. Пожалуй, монстры, которых мы все так недооценили, оказались чрезмерно ловкими, щедрыми и умелыми.
Рефорн был прав. Маленькие самодельные места, посвященные мне, стали все чаще появляться в разных уголках леса. Эдакие алтари, куда монстры складывали ценные камни, золото и многие другие вещи. Пришлось поправить их добрый посыл, сказав, что я принимаю дары и прошу всех тех монстров, кто нуждается в материальных благах для обмена с людьми, без зазрения совести и внутренних терзаний брать все нужное.
И это не все. Мне даже статую, изображающую меня, закатные каменные ястребы сделали, от чего я долго смеялся. Не с самого факта, разумеется, а с того, как монстры это сделали. Я, конечно, и так был довольно симпатичным, но моя статуя стало однозначным эталоном красоты. Даже легенда появилась, что какая-то девица гуляла по лесу, увидела статую и влюбилась в эту совершенную красоту.
И третье божество, с которым я познакомился тогда, это Нинья. Богиня Порталов и чего-то там еще, в которую Рефорн был влюблен (подозреваю, безответно) с детства, что, впрочем, не мешало им ладить. Немного авторитарная, немного странная, но в чем-то похожая на Рефорна широтой взглядов и непробиваемым спокойствием. Я так и не понял тогда, зачем меня с ней познакомили.
Лишь намного позже я осознал, насколько Рефорн тревожился, что я самолично закрыл себя в саду, сознательно избегая любого отношения. И как сильно мне помогла Нинья в преодолении внутреннего подспудного страха, что любой, с кем я общаюсь, рано или поздно использует и предаст. Можно сказать, что Нинья превратилась в эдакое лекарство, позволившее мне понять, что мир шире, божества разные и только от меня зависит, найду ли я тех, кто станет дорогим и близким.
Но даже несмотря на такое положительное влияние, я все еще ненавидел Эбера до зубовного скрежета. Так сильно, что мне иногда хотелось выйти из божественного сада и уничтожить его, сбросить с небес на землю в кучу навоза, в которой этот лживый божок потонет. Но я прекрасно понимал, что это никак не повлияет на Эбера. А еще осознавал, что Ксор будет защищать его до последнего. Единственное, чего Эбер хотел — стать Верховным Божеством. И в моих силах было забрать у него желаемое.
Спустя несколько спокойных лет, я покинул божественный сад лишь для одного: внести свое имя в список претендентов на должность Верховного Божества, которые будут сражаться для определения достойнейшего, чем заслужил удовлетворенный от Ксора, ненавистный взгляд от Эбера и беспокойство Сейры.
И, разумеется, я получил множество изумленных взглядов других божеств, которые впервые увидели меня и поняли, насколько сила веры монстров сделала меня сильнее. Двое претендентов, стоявших за мной в очереди на внесение имен в список, в итоге попросту ушли, так и не решившись участвовать.
Чувствовал ли я удовлетворение от такого отношения? Никакого. Мне было грустно. У меня было столько силы, но я все еще не всегда мог помочь подопечным. Все еще где-то на земле гибли монстры, пока я ходил тут в безопасности и болтал попусту.
Я вернулся в божественный сад и устало выдохнул. Было ощущение, что я не подпись поставил, а все небесные тропы вручную метлой подмел.
— Ты же сам хочешь участвовать, почему так тяжело вздыхаешь? — спросила Сейра.
— Да кто бы знал. Тяжело на душе, вот и все.
— Ты из-за солнечных щенков расстраиваешься? — догадалась тигрица. — Они сорвались с обрыва и утонули в море. Ты никак не мог им помочь. Ты божество, но разве ты можешь иссушить море? Или управлять воздухом, чтобы подхватить их?
