Я ничего такого не почувствовала.
– Не уверена.
– Не знаю. Ощущение такое, словно ты… полна энергии. Я слышал, ты ведешь происхождение из Атлантии. – Он пожал мою руку и отпустил, глядя на Кастила. – Полагаю, из мощной линии.
Я наморщила лоб, а Кастил склонил голову.
– Думаю, да.
– Вы пришли за Сетти? – спросил Коултон. – Если так, то он на пастбище.
– Нет. Пусть отдыхает. Мне просто нужны две лошади.
– Две лошади? – переспросила я.
– Это моя вторая идея. – Черты Кастила расслабились в улыбке. – Научить тебя ездить верхом.
– Что? – прошептала я.
– А! У меня есть для этого прекрасные лошади. – Коултон развернулся и направился к стойлу в правой стороне конюшни. – Здесь стоят две старые кобылы со спокойным норовом. Они вряд ли понесут.
– Ты думаешь, это хорошая идея? – спросила я.
– Сейчас самое подходящее время, – сказал Кастил. – После езды на Сетти у тебя все получится.
Я не была в этом так уверена.
Коултон вывел коренастую лошадь, белую с коричневыми пятнами, и другую – палевую. Обе были меньше Сетти, но все равно достаточно крупные, чтобы затоптать меня до смерти.
– Как ты думаешь, какая больше подойдет? – спросил Кастил.
– Молли – хорошая девочка. – Коултон похлопал по боку пятнистой. – Она будет смирной.
Когда лошадей оседлали, Кастил подтолкнул меня к Молли и негромко сказал:
– Ты справишься. Я буду держать поводья, пока ты учишься.
Пока что поводья обеих лошадей сжимал Коултон.
Постаралась отбросить волнение и легкий страх. Я всегда хотела научиться ездить верхом, мне недоставало этого необходимого умения. Сейчас действительно самое подходящее время.
Подойдя к Молли сбоку, я погладила ее по морде и сглотнула. Кастил приблизился, и я поняла, что он собирается помочь мне взобраться.
– Если я упаду, постарайся меня поймать.
– Поймаю.
– Пожалуйста, не убивай меня, – пробормотала я и схватилась за седло. – Будет очень неловко принять гибель от лошади по кличке Молли.
Оба мужчины засмеялись, но когда я поставила ногу в стремя, Кастил спросил вольвена:
– Ты держишь поводья?
– Молли никуда не денется.
Взлетела вверх, в самый последний момент вспомнив, что нужно перекинуть ногу. Через миг я уже сидела, и я сделала это сама. Я посмотрела вниз на Кастила.
Он улыбнулся, и у меня защемило сердце. Появились обе ямочки.
– Теперь у меня не будет оправданий для неподобающих прикосновений в подобающих случаях.
– Уверен, ты придумаешь что-нибудь другое, – заметил Коултон.
– И правда. – Кастил прикусил нижнюю губу. – Я очень изобретателен.
Я закатила глаза, хотя сама чуть не лопалась от гордости. Может, для многих людей залезть в седло – не такое большое достижение, но не для меня.
Не сводя с меня глаз, Кастил взобрался на другую лошадь, которую, как оказалось, зовут Тедди. Услышав это имя, Кастил нахмурился так, что я чуть не рассмеялась.
– Готова? – спросил он, держа поводья обеих лошадей.
Я кивнула, цепляясь за луку седла.
– Надеюсь, Сетти не будет ревновать.
– Будет, если увидит тебя.
Попрощавшись с Коултоном, Кастил вывел нас из конюшни. После первых шагов у меня заколотилось сердце – мне казалось, что я в любой момент могу упасть. Но Кастил успокоил, напомнив, что сейчас нет никакой разницы с прошлым разом, когда он сидел за моей спиной.
Пока мы огибали крепость и ехали вдоль выщербленной стены, он объяснял основы управления лошадью.
– Чтобы остановить лошадь, возьми поводья и слегка потяни назад. Лошадь почувствует рывок и поймет, что нужно остановиться, – говорил он, показывая. – А еще можно сделать это ногами.
Он продемонстрировал, и я кивнула.
– Чтобы заставить лошадь идти, нужно опять сжать ноги, но вот здесь. – Он показал на своей лошади. – Или наклониться вперед в седле. Каждый раз, когда нужно дать команду лошади, поднимаешь поводья. Для нее это сигнал, что затем последует команда. Хочешь попробовать?
Я кивнула. По-прежнему держась за седло, я подождала, пока Кастил поднимет поводья, слегка натянув недоуздок Молли, и тогда прижала колено в том месте, где он показал. Молли двинулась вперед.
Я с улыбкой повернулась к Кастилу.
– У меня получилось.
Он смотрел на меня.
– А я хочу тебя поцеловать, но не могу, потому что ты сидишь на другой лошади. – Уголки его губ опустились. – Это была плохая идея.
Я рассмеялась.
– В самом деле.
Пока мы ехали вдоль стены крепости, он объяснил еще несколько основных команд, заставляя меня останавливать Молли и опять трогаться с места. С каждой попыткой уверенности у меня прибавлялось. Я так сосредоточилась на лошади, что даже не заметила, что мы удалились от крепости, пока не подняла голову и не увидела впереди рощу. Мы медленно въехали в нее, и Кастил направил обеих лошадей по утоптанной тропе. Сквозь густую листву сочилось солнце.
– Коултон странно на тебя отреагировал, – произнес он.
– Да, но я думаю, что он ответил честно. Его реакция не была недоброжелательной. Я это знаю, потому что применила дар.
– Я так и понял, когда ты вышла вперед. Это было очень разумно.
– Я… моя способность читать эмоции, чтобы определить намерения человека, не дает абсолютно надежных результатов, – сказала я, уже начиная привыкать к тому, что сижу в седле одна. – Но большинство людей не умеют скрывать чувства от самих себя.
– Это дает тебе преимущество. Такая способность давала преимущество эмпатам.
– Тебя не беспокоит то, что я читаю твои эмоции? – Я глянула на него.
– Я предпочитаю, чтобы ты использовала весь свой арсенал, и не волнуюсь о том, что ты можешь уловить от меня.
– Думаю, большинство людей предпочли бы, чтобы я этого не делала.
– Я не большинство.
Нет, он не такой, как большинство.
– Ты спрашивала насчет Предела Спессы, моя ли это идея. Это наша общая идея с Киераном, – сказал он через некоторое время, удивив меня готовностью говорить на эту тему. – Мы часто приезжали сюда, когда были моложе, вместе с моим братом.
Я уже знала, что в тех поездках их сопровождала Ши, но оставила это при себе.
– От Предела Спессы всего день пути через горы и полдня до Бухты Сэйона, атлантианского города, – продолжал он. – Мы были здесь много раз – я и Малик. Чаще, чем знали наши родители. Мы исследовали каждый дюйм этой земли, раскрыли все ее секреты, пока родители думали, что мы в Бухте. Они бы поотрывали нам головы, если бы узнали, как часто мы пересекали границу Солиса.
