Мне нужно сосредоточиться на своем плане и ни на чем больше.
– А потом мы отправимся дальше в Атлантию? – спросила я. Во рту пересохло.
– Да.
Я слегка нахмурилась.
– Но зачем? Если мы поженимся до того, как перевалим через горы Скотос, то почему нельзя сразу отправить сообщение в Карсодонию?
– Если не считать того, что моя мать сможет с полным основанием убить меня за то, что я не привез невесту домой для знакомства, наш брак должны признать король с королевой. Тебя нужно будет короновать.
– Короновать? – Я дернула голову в сторону.
Он выгнул бровь.
– Ты станешь принцессой, Поппи. Тебя нужно будет короновать. Ты получишь такие же полномочия, как и у меня, а король и королева Солиса не смогут оспорить твое положении в Атлантии.
– Это… это просто формальность.
– Скорее политика. А поскольку король Джалара жил во времена правления Атлантии, он знает, что принцы и принцессы, не признанные короной, в Атлантии не имеют власти и полномочий.
Я покачала головой, глядя вперед. Политика казалась мне чепухой. Мы взобрались на холм и въехали в лес. Сквозь листву просачивались лишь слабые лучи заходящего солнца.
– И ты полагаешь, что твои родители примут наш брак?
– Примут.
– Ты же понимаешь, что Аластир не считает нашу помолвку настоящей, – напомнила я. – Если твои родители нам не поверят, то почему ты думаешь, что меня коронуют?
– Потому что мы их убедим.
Кастил сказал это так, будто вопрос практически решен.
Но я не была в этом так уверена.
– О чем ты думаешь? – спросил он после нескольких минут молчания.
– О многом, – призналась я. – Но я знаю, что ты лжешь.
Кастил напрягся позади меня.
– Я не…
– Я не имею в виду, что ты лжешь, чтобы ввести меня в заблуждение, – быстро добавила я. – Но ты лжешь, чтобы меня защитить. История с Пожирателями душ встревожила тебя сильнее, чем ты желаешь признать. И реакция родителей беспокоит тебя сильнее, чем ты говоришь. Вот почему ты хочешь жениться на мне прямо сейчас.
Кастил по-прежнему был напряжен.
– Ты читаешь мои эмоции?
Я слабо улыбнулась.
– Мне не нужно читать твои эмоции, чтобы все это понять.
Он замолчал, а потом произнес:
– Поппи…
– Ты не спрашивал, но наверняка к этому подводил, так что да, – перебила я. – Я выйду за тебя замуж в Пределе Спессы.
Глава 30
– Не думаю, что это разумно, – сказал на следующий день Аластир, сидя в кресле напротив нас с Кастилом.
Кастил вытянул ноги и скрестил лодыжки. Он выглядел полностью расслабленным, но я знаю, что это не так. Я не открывала чутье, опасаясь, что начну светиться серебром. Хотя вчера вечером после возвращения в нашу комнату я проверяла на Кастиле, и никакого свечения не было.
Но я все равно знаю, что он чувствует.
Мое чутье словно было открыто. Я не ощущаю никаких вкусов во рту, но знаю, что он злится на Аластира и старается сохранять терпение. Знаю, что этот разговор наскучил ему уже через пять секунд после начала. Это не предположения. Я знаю точно, потому что, когда открылась, ощутила именно эти эмоции.
Проснувшись утром и увидев, что Кастил лежит рядом и смотрит на меня, я точно так же знала, что он голоден. И он хотел не крови. Такой же голод он испытывал вчера, когда мы стояли возле дома Вонетты. Исходящие от него ощущения горячо отозвались в моем теле, а когда он встал с кровати, не прикоснувшись ко мне, я почувствовала его смятение.
Потом, когда появилась Вонетта с одеждой, которую я пока не видела, и корзинкой посыпанных сахаром пончиков, я посмотрела на нее и поняла, что она не испытывает ко мне неприязни. Только любопытство и чуть-чуть настороженности, но никакого недоверия или отвращения. Когда я открыла чутье, оно только подтвердило это.
И сейчас я чувствую тревогу Аластира, просто глядя на него. Она густая, как свернувшееся молоко.
Мои ощущения не были игрой воображения. Это снова изменились мои способности, возможно, став еще сильнее.
– Не думаю, что тебе следует жениться без позволения короля с королевой, – сказал Аластир.
– Ты знаешь, что мне не нужно их позволение.
– Но это не означает, что ты не должен их спрашивать. Даже если они откажут, ты все равно можешь жениться, но, по крайней мере, они будут об этом знать, – возразил Аластир. – Кастил, если вы поженитесь здесь или в Бухте Сэйона без их согласия и ведома, тебя ждет неприятная сцена.
– Неприятные сцены случаются, только если люди ничего не знали заранее. – Кастил скрестил на груди руки. – Это не тот случай, поскольку я вполне могу послать домой весть.
Аластир подался вперед.
– Кастил, я в самом деле считаю…
– Вы его не переубедите, – вмешалась я, когда разговор надоел мне почти так же, как и Кастилу.
– А что насчет тебя? – спросил Аластир. – Что ты хочешь: познакомиться с будущей свекровью до или после свадьбы с ее сыном? Или для тебя это вообще не имеет значения?
Всплеск ярости от Кастила послужил предупреждением, но вопрос Аластира рассердил и меня, поэтому я ответила:
– Если бы я не согласилась с Кастилом, мы бы сейчас не вели этот разговор.
– Пенеллаф, поверь, это не тот случай, когда вы должны торопиться и поступать необдуманно, – сказал Аластир, смягчив тон, но я ощутила проблеск… гнева, который не исходил ни от меня, ни от Кастила. – У вас есть время. У вас уйма времени.
Нет, у нас его нет.
– В идеальном мире я бы предпочла, чтобы за мной ухаживали без похищений и без бегства от Вознесшихся.
– И без ударов кинжалом, – проворчал себе под нос Кастил.
Я повернулась к нему.
Он подмигнул.
Он правда мне подмигнул.
Сделав глубокий вдох, я сосредоточилась на Аластире.
– Но мы живем в реальном мире. И реальность такова, что я предпочитаю выйти замуж до того, как на меня обрушатся все возражения его родителей.
Боги, я сказала правду. Временный брак или нет, но кто в здравом уме захочет подставить шею под гнев короля с королевой?
Выражение лица Аластира смягчилось.
– Ты не знаешь, как они поступят.
– Нет, я знаю, – заявила я, чувствуя, что Кастил смотрит на меня, причем без малейшей насмешки. Я наклонилась вперед. – Единственные, кто относится ко мне хоть немного дружелюбно, – это вольвены и некоторые из ваших людей. Но никто из жителей Предела Спессы не проявил ко мне приветливости, и я точно знаю, как они ко мне относятся.
