– Потому что, как я сказал, ты можешь сражаться с мной, но не тогда, когда это подвергает твою жизнь риску.
– Значит, в присутствии Аластира моя жизнь была в опасности?
– Я как раз улаживал это дело, но затем пришлось идти сюда, чтобы убедиться, что ты не погибла по собственной глупости.
– Только потому, что я нужна тебе живой. Верно? Мертвая Дева не годится для обмена, когда дело дойдет до освобождения твоего брата?
Он стиснул челюсти.
– Так ты предпочитаешь погибнуть?
– Я предпочитаю быть свободной, – процедила я сквозь зубы.
Ветер швырнул прядь волос мне в лицо.
Его верхняя губа изогнулась, обнажив один клык.
– Если ты думаешь, что побег к Вознесшимся даст тебе свободу, значит, я переоценил твои способности к критическому мышлению.
– Если ты думаешь, что я планировала именно это, то я переоценила твои, – бросила я в ответ.
Кастил ринулся вперед, сильно замахнувшись. Я подозревала, что он собирается выбить меч из моих рук. Ему бы это удалось, если бы он обрушил удар, но я метнулась навстречу мечу. Удивленно расширив глаза, он отвел клинок назад – я знала, что он так сделает. Мертвой я ему не нужна.
Поднырнула ему под руку, развернулась и лягнула ногой. Мой сапог врезался ему в живот, и он выругался. Я выпрямилась и взмахнула мечом. Кастил сместился в сторону, с трудом избежав удара в грудь.
– Молодец, – отметил он без тени насмешки.
– Я не спрашивала твоего мнения.
Его клинок столкнулся с моим, клацнул кровокамень. Несколько напряженных мгновений в лесу был слышен лишь звон мечей – мы делали выпады и парировали удары. Несмотря на холод, у меня на лбу выступил пот, и хотя после бега мышцы ныли и протестовали, я не сдавалась.
Это не была битва насмерть. Я сознавала, что это даже не битва за свободу, потому что, невзирая на сделку, Кастил меня не отпустит. Вопрос лишь в том, кто кого первый разоружит. Кто прольет первую кровь. Мне просто хотелось избавиться от ярости и отравляющей беспомощности, которые слишком долго гнездились во мне. И, возможно, именно потому Кастил затеял эту схватку.
Острие моего меча прошло очень близко от его левой щеки, но он отбросил клинок в сторону, и по моим рукам до самых плеч пробежала болезненная дрожь. Я тяжело дышала, а он не показывал и малейших признаков усталости.
Он двигался вокруг меня медленными кругами, опять опустив меч.
– Я тебя напугал? С Лэнделлом? – Надменное выражение исчезло с его лица, словно передо мной был совершенно другой человек. – Поэтому ты сбежала? Ты меня испугалась?
Удивленная вопросом и тем, как он почти со страхом ждет ответа, я на дюйм опустила меч.
Это было ошибкой.
Кастил ринулся с быстротой сокола, пикирующего на добычу. Он схватил меня за руку и развернул так, что я очутилась спиной к нему. Я попыталась вырваться, но он стиснул меня за талию, прижимая спиной к своей груди. Он сдавил пальцами мое запястье, я разжала руку, и меч упал в снег.
– Мне пришлось это сделать, – произнес он, опустив голову. Его щека прижалась к моей. – Никто, и я сказал это совершенно серьезно, никто не смеет говорить с тобой так. Угрожать тебе и остаться в живых.
Мое глупое, бестолковое сердце замерло.
– Это так мило, – сказала я и почувствовала, что его хватка на моей талии ослабла. – Но ты сжульничал.
Я дернулась в сторону и изо всей силы двинула локтем ему в живот. Кастил закряхтел и выпустил меня. Вместо того чтобы заняться мечом, который он по-прежнему держал, я стремительно атаковала и врезала ему кулаком в челюсть. В его глазах вспыхнуло потрясение, а я крутанулась, пригнувшись, и замахнулась ногой.
Наконец-то он упал, и у меня вырвался победный крик. Я вскочила на ноги и повернулась к нему, тяжело дыша.
Выронив меч, Кастил поднялся на одном локте и поднес ко рту руку, глядя на меня снизу. Тыльная сторона его ладони окрасилась кровью, и меня охватила неистовая радость. Он первым разоружил меня, но я пустила ему кровь.
– Просто чтобы ты знала: я сделаю это снова, убью тысячи Лэнделлов, – сказал он, и мое удовлетворение слегка угасло. Я глянула на меч, который он выронил. – И я ни на миг об этом не пожалею. Но тебе никогда не нужно меня бояться. Никогда.
Я поймала его взгляд. В его словах не было самодовольства, а в глазах – насмешки.
– Я тебя не боюсь.
Он сдвинул брови в недоумении, а я воспользовалась моментом и ринулась к мечу. Правда, пока еще не знаю толком, что буду с ним делать.
И мне не пришлось узнать.
Кастил перехватил меня за талию. Он двигался так тихо, что я не услышала, как он поднялся и приблизился. Он повалил меня на землю, развернувшись так, чтобы принять на себя удар от падения. Я оказалась на нем.
– Это напоминает мне конюшни, – сказал он мне в затылок. Если в его голосе и была какая-то уязвимость, то теперь она исчезла. Он перекатил меня под себя. – Ты тогда была такая же неистовая, как и сейчас.
Слишком сильные ощущения от его веса, от жара его тела на моей спине и ледяного холода снега спереди ошеломили меня.
– Большинство сочли бы это качество не слишком привлекательным, – горячо зашептал он мне на ухо, пробуждая мысли о спутанных простынях и опьяняющих специях.
Между нами не было и дюйма пространства, и я ощущала Кастила всей своей спиной, выпуклостями ягодиц; чувствовала его ногу, просунутую между моими. Я ощущала его каждой частью своего тела, а его утонченный аромат и свежесть снега заполняли каждый из моих частых вдохов.
– Но… – Его губы коснулись моего подбородка, а следом царапнули его острые зубы, пробудив во мне неправедный трепет. Он меня укусит? Ноющая тяжесть затопила грудь и разлилась ниже. Меня кольнуло недоверие. Неужели я?.. Неужели я хочу, чтобы он это сделал? Нет. Конечно нет. Я не могу этого хотеть. Его губы изогнулись на моей коже, на заживающих следах укуса. – Но я не большинство.
– Большинство людей не такие ненормальные, как ты, – сказала я гортанным, каким-то не своим голосом.
– Не слишком любезное замечание. – Он сильнее царапнул острыми зубами прямо под прежним укусом, и я ахнула, а все мое тело дернулось. – И, по правде говоря, тебе нравится моя ненормальность.
Кровь пульсировала во мне, вызывая головокружение.
– Мне ничего в тебе не нравится.
Он засмеялся, и его губы скользнули по моему горлу.
– Люблю, когда ты лжешь.
– Я не лгу, – возразила я.
Интересно, это он наклонил мою голову набок или я сделала это сама? Я не могла этого сделать.
– Хм-м? – Его губы зависли над местечком, где бешено бился пульс. – Не нужно стыдиться своей склонности к насилию. Не со мной. Разве я не говорил, что меня это заводит?
