Ощущение его кожи, прижатой к моей, вытеснило весь мир. Остались только мы. Прикосновения его губ к моей шее, моей щеке прогнало прочь все протесты. Его рот опять нашел мой, а руки держали меня так крепко, так бережно, мешая даже возникнуть уколу вины. Кастил двигался так глубоко внутри меня, что я не чувствовала ничего, кроме него, и когда меня захлестнуло освобождение, оно настигло и его, поглотило нас обоих, не оставив места страхам о будущем и сделав возможным то, что казалось невозможным.
* * *
Я чувствовала себя невесомой в руках Кастила. Моя щека покоилась на его плече, а ноги плавали в нескольких дюймах от дна бассейна. Я уже пыталась отстраниться, после того, как утихли последние волны наслаждения и вместе с угасающим солнечным светом начала просачиваться реальность. Но далеко я не отодвинулась – Кастил не отпустил, по-прежнему обнимая меня.
– Еще нет, – сказал он, прижимая мою щеку к своему плечу.
И я как будто бы разрешила. Я не сражалась с ним. Я винила в этом много причин, хотя у меня в самом деле нет никакого желания с ним сражаться. Для начала – тепло водоема и его кожи. То, как он проводил рукой вверх и вниз по моей спине, очень успокаивало. Обвинить можно было и истому в моем теле, и то, как мне нравилось, что меня держат, особенно так, когда нас ничто не разделяет.
Человеческие прикосновения так долго были для меня под запретом, что теперь нагота Кастила казалась самым изысканным шоколадом или конфетами. Я поглаживала его плечо, желая набраться смелости и исследовать его твердость, впадинки и шрамы. Вместо этого я удовлетворяла свое любопытство тем, как ощущалась его кожа под моим пальцами. Его тело – сталь, укутанная в атлас.
И… боги, я впитывала каждое мгновение. Мой взгляд приклеен к его шее, к темным кудрям. В самом тайном уголке сердца я наслаждалась этими мгновениями.
Не знаю, как долго мы так стояли, и вокруг нас не было ничего, кроме плеска воды и доносившего снаружи пения птиц. Похоже, Кастил сразу узнал, что кто-то подошел к пещере.
– Это Киеран. Только он мог знать, что найдет меня здесь. – Он осторожно освободился из моих объятий, и мне показалось, что его губы коснулись моей макушки. – Я скоро вернусь.
Я погрузилась в воду по плечи, а он побрел к берегу. Я смотрела во все глаза, как он выбирается из воды, и мое лицо не должно было так заливаться краской после того, что мы делали. Кастил остановился, чтобы подобрать штаны, но не надел их.
Он вышел из пещеры таким же нагим, как и в день своего рождения, и если он не остановится, чтобы надеть штаны, Киерана ждет то еще зрелище.
– Ну и ладно, – прошептала я, а потом рассмеялась, и этот звук эхом разнесся по пещере.
Задрав голову, я уставилась на проблески солнечного света, ища в себе раскаяние или стыд. Как и раньше, нашла только неуверенность. Не в том, что мы только что разделили, а в том, что это означает. Мы не притворялись.
То, что произошло между нами, было по-настоящему. Никаких игр. Никакого притворства. Никакой полуправды.
Провела зубами по нижней губе. Она опухла от поцелуев. Я поднесла пальцы ко рту и поежилась, вспомнив, как он завладел им так же всецело, как и остальным моим телом.
Я повернулась на звук шагов Кастила. Хвала богам, он наполовину одет. Правда, пуговицы на штанах не застегнуты, и я не понимаю, как они держатся на его бедрах. Он нес белый сверток, который аккуратно положил на землю.
– Киеран догадался, что мы отправились сюда. Он привез чистой одежды для нас обоих и полотенце.
Интуиция Киерана кажется мне непостижимой. Наверное, я и не хочу знать, как он догадался.
Кастил протянул руку с пушистым белым полотенцем.
– Нечего и говорить, что я предпочитаю видеть тебя голой и мокрой. Но пора вытереться и принять достойный вид.
Я тряхнула головой и двинулась вперед, замедлившись, когда пузырящаяся вода начала опускаться ниже груди. С чего мне колебаться? Как будто он уже не видел мои груди, шрамы и все остальное. Кастил ждал, глядя на меня, но разве я сама на него не пялилась? Не смотрела без малейшего смущения, как он раздевался? Набравшись смелости, я пошла дальше, и произошло нечто странное. Каждый шаг давался все легче, хотя вода опустилась ниже ребер, а потом до пупка, а взгляд Кастила следовал за уровнем воды. Он слегка приоткрыл губы, и я уверена, что он бы не оторвал глаз от меня, явись хоть сам Никтос. В этом заключена некая сила – в способности так отвлекать его. Когда вода запенилась вокруг моих бедер и ниже, он прикусил нижнюю губу кончиками клыков. Он определенно наслаждался зрелищем, пока я поднималась по земляным ступеням.
– Я помогу. – Кастил раскинул полотенце пошире. – Знаю, что тебе это не нужно, но я так хочу.
Я ничего не ответила, остановившись перед ним, босая, как и он. Он зашел мне за спину и стал тереть полотенцем мои мокрые волосы.
– Их нужно вытереть в первую очередь, – пояснил он, и я нисколько не сомневалась, что он смотрит на меня, выжимая воду из моих волос. Он видит, как топорщатся мои соски и как я краснею.
– Не хотелось бы, чтобы ты простудилась, – сказал он хрипловато. – Я слышал, что такое возможно с мокрыми волосами.
– Угу.
Я шевельнула челюстью, а мои губы растянулись в улыбке.
– Я просто стараюсь быть основательным. – Он накрыл полотенцем мои руки до самых кончиков ногтей, а потом спину. – Поблагодаришь меня позже.
– За основательность?
– В том числе.
Кастил вытер мой живот и поднял полотенце выше, собрав влагу между грудей. Задержав там руки, он развернул меня к себе и опустился на колени.
У меня затрепетало в животе, когда он вытер мою левую ногу, затем правую и наконец между ногами. Я резко втянула воздух и слегка покачнулась.
– Просто стараюсь быть основательным, – напомнил он, прищурившись. – Не хочу, чтобы ты была чересчур мокрой, принцесса.
У меня сложилось впечатление, что он имеет в виду что-то другое.
Полотенце погладило мой зад.
– Думаю, ты теперь вся сухая. – Он медленно перевел взгляд мне в глаза. – В основном.
Да.
В основном.
Усмехнувшись, Кастил опустил голову и поцеловал бледный неровный шрам на внутренней стороне моего бедра. Это вырвало меня из блаженного тумана. Я смотрела, как он встает, и в голове проносились тысячи разных мыслей.
Он укутал меня полотенцем, и я схватилась за края.
– Кастил…
– Знаю. – Он приложил палец к моим губам. – То, что мы здесь делали, останется здесь.
Заморгала, уязвленная словами, которые даже не вполне поняла. Я не собиралась этого говорить. Честно, сама не знаю, что хотела сказать.
Кастил повернулся и взял белую рубашку, резко контрастирующую с его смуглой кожей. Локон темных волос на лбу смягчал его черты. Склонив голову, он застегнул пуговицы на штанах. Я ощутила трепет внизу живота. Как он умудряется обычное одевание делать таким чувственным?
