Мы смотрели друг на друга. Так много нужно сказать, так много вопросов и слов остались непроизнесенными, но мы оба молчали. Кастил взял края моего плаща и стянул их потуже. Он не убрал рук, сжимая тонкую ткань в кулаках, а его взгляд блуждал по моему лицу.
– Поппи, тебе не нужно здесь стоять, – сказал он наконец.
– Знаю, но я хочу быть здесь, когда вернется Делано. – Я опустила взгляд на его руки. – Кроме того, я вряд ли смогу уснуть.
– Ты можешь попытаться.
– Ты тоже.
– Даже если бы я не был принцем, я был бы здесь.
Я подняла на него взгляд.
– Даже если бы я не собиралась стать принцессой, я была бы здесь.
Кастил застыл и, казалось, перестал дышать. Я ощутила захлестнувшую его бурю эмоций, таких острых и внезапных, что не смогла в них разобраться. Возможно, из-за собственного потрясения, потому что я еще никогда не чувствовала от него ничего подобного.
Потом Кастил пошевелился и поднял руку. Помедлил, словно проверяя, не оттолкну ли я ее. Я не оттолкнула, и он обхватил мою левую щеку, пальцами огладил шрамы.
– Кажется, я никогда не слышал, чтобы ты говорила о себе как о принцессе.
Разве?
Он перехватил мой взгляд, и минуло долгое, томительное мгновение.
– Нам по-прежнему о многом нужно поговорить.
– Знаю, – прошептала я. – Но придется подождать. Это я тоже знаю.
– А до тех пор? – Он шагнул ко мне вплотную, и у меня сперло дыхание. – Для меня честь, что ты сейчас стоишь рядом со мной.
Я не знала, что сказать, но поняла, что иногда ничего говорить не нужно.
– Хочешь есть? – спросил он. – Или пить?
Я покачала головой, а он поднял взгляд к западной части неба.
– Но тебе холодно.
– Совсем чуть-чуть.
– Чуть-чуть слишком холодно.
Он опустил руку мне на плечо и развернул меня лицом на запад. Я позволила.
Когда он обхватил меня руками, прижимая спиной к себе, я напряглась всего на пару секунд. А затем расслабилась в его теплых объятиях, приникнув головой к его груди. Кастил, похоже, выдохнул, и несколько минут мы просто стояли. Вместе.
– Джаспер вроде как не думает, что я происхожу из линии эмпатов.
– В самом деле?
– Он сказал, что никогда не слышал и не знал эмпатов, которые бы светились серебром.
– Я тоже, – согласился Кастил. – Но никакие другие линии не подходят. Единственное, о чем я еще могу подумать, тоже не подходит.
– Что же это?
– Что твои родители оба не были чистокровными смертными. Но если так, то ты помесь двух кровных линий, и трудно поверить, что Вознесшиеся не заметили обоих: ни твою мать, ни отца.
– И это означало бы, что Йен тоже частично атлантианец.
– Возможно.
Мое сердце учащенно забилось. Кастил прав. Это не подходит. Потому что зачем в таком случае вознесли Йена?
Если он в самом деле вознесся.
– Возможно, ты происходишь из редкой и старой линии эмпатов, – сказал Кастил. – То, что мы не слышали о ней и не видели ее, не значит, что она не существует.
Он прав.
Пока я смотрела на западное небо, мне кое-что пришло в голову.
– Джаспера избрали говорить за свой народ, потому что Аластир уже был советником твоих родителей?
– Аластир мог исполнять обе обязанности, но Джаспер… у него есть чутье. Не такое, как у тебя. Он просто больше настроен на людей и даже животных.
– И Киеран такой же?
Подбородок Кастила зацепил мою макушку.
– Джаспер однажды сказал, что у него в роду был ясновидящий – перевертыш, – и ему достались ослабленные способности. В юности я думал, что он просто выдумывает, но, похоже, он правда кое-что знает. Например, если надвигается буря, или какую сделать ставку. Иногда он заранее знает, как я поступлю.
Как и Киеран.
– А Вонетта не такая?
– Она больше пошла в мать – ну, если не считать поварских способностей. Но вспыльчивость – точно от нее.
Я улыбнулась.
– Я спросила Джаспера, ожидал ли он, что ты женишься.
– И что же он сказал?
В его голосе не прозвучало никакого напряжения или натянутости.
– Что не ожидал, – ответила я, закрыв глаза. – Вот этого я не понимаю.
– Поппи…
– Я имею в виду, как человек, говорящий от имени вольвенов, не ожидал, что ты женишься на вольвенке, в отличие от некоторых из твоего народа. И других вольвенов. – А именно – Лэнделла. – И, видимо, твоего отца. Полагаю, в какой-то момент даже Аластир был в их числе.
– Ну, Аластир как раз ожидал. Это я точно знаю. Почти уверен, что это была его идея, – произнес Кастил, подтверждая мои подозрения. – Между прочим, Джианна – его внучатая племянница и старшая кузина Беккета.
– Что?
Я открыла глаза и тут же услышала далекую песню певчей птицы. На этот сигнал ответили неподалеку, а затем отозвалась одна из Хранительниц с другого конца Вала.
– Они возвращаются, – сказал Кастил.
Я развернулась в его руках, и на кратчайший миг наши взгляды встретились. Затем мы поспешили во двор, и не только мы: следом за нами шли Аластир с Джаспером и Киеран.
Эмиль с Вонеттой подняли заграждение, и тяжелые железные ворота разошлись. Кастил вышел в середину. Я прищурилась, ничего не видя…
Впереди на грунтовой дороге появилось бегущее к нам размытое белое пятно. Белый мех был запятнан красно-коричневым.
– Дерьмо, – проворчал Кастил, выскакивая за ворота.
Кто-то еще выругался и крикнул ему оставаться на месте, но он уже бежал к Делано.
Ему больно.
И он один.
Я побежала к ним, плащ раздувался за моей спиной.
– Проклятье!
Это точно крикнул Киеран.
Я не замедлилась и добежала до Кастила с Делано в тот момент, когда вольвен рухнул, взметнув клубы пыли. Я прочитала его жестокое страдание, и у меня остановилось сердце. Физическая боль распахнула мое чутье так же, как это бывало до вчерашнего дня. К Делано протянулась связь, и, ощутив его боль, я споткнулась.
Киеран поймал меня под руку и помог устоять. Я начала его благодарить, но он уже пробежал мимо, а Кастил упал на колени.
Я добралась до них одновременно с Джаспером.
– Почему я не удивлен, что принц и наша будущая принцесса не остались в безопасности за стенами? – спросил он.
– Я давно не удивляюсь, – проворчал Киеран.
