Он уставился на меня.
– Мне правда нравится ход твоих мыслей, но я говорю вовсе не об этом.
– Ладно. – Мое лицо вспыхнуло. – Это было неловко.
Кастил рассмеялся и взял мое лицо в ладони.
– Не надо чувствовать себя неловко, мне все еще нравится ход твоих мыслей. Но эта традиция – поделиться кровью после свадьбы. Это не обязательно. Как я сказал, это просто традиция, предназначенная усилить брачные узы. Если ей не следовать, ничего не изменится…
– А если следовать, то что изменится?
– Это… это просто акт доверия. – Его рука скользнула по моему лицу. – Обет делиться всем. В основном символический.
Мое сердце опять заколотилось, а лиф платья вдруг стал слишком тесным. Ясно, что Кастил этого хочет, даже если такой обмен – всего лишь символический. Возможно, когда-то он представлял, что будет такое делать с Ши, до того… в общем, до того, что с ней случилось. Меня захлестнули гнев и жалость к этой женщине. Пусть она умерла задолго до моего рождения, все же мне пришлось приложить усилия, чтобы избавиться от этих чувств.
– И я знаю, что идея пить кровь для тебя не слишком привлекательна. Поэтому я пойму, если ты не…
– Я буду.
Кастил откинулся назад, и его глаза вспыхнули.
– Это потому что ты хочешь или потому что я прошу?
– Как часто я делала то, чего ты хотел, а я – нет?
Он рассмеялся.
– Это точно.
Веселье исчезло из его глаз, взгляд стал пристальным.
– Ты уверена? На сто процентов?
– Да.
– Хвала богам. – Кастил потянулся ко мне, но резко остановился. – Тебе нужно снять это платье. Нетта надерет мне задницу, если я верну его помятым. А мне кажется, оно очень сильно помнется.
Мне тоже так кажется.
Волнуясь, я встала и потянулась к бретельке. Кастил взялся за другую.
– Здесь есть пуговицы?
Я покачала головой.
– Хвала богам еще раз, – пробормотал он, стягивая бретельку с моей руки. – Потому что иначе я бы скорее всего сдался и разорвал его.
– Обычно у тебя больше терпения.
Платье спустилось к моим бедрам.
– Иногда. – Не сводя глаз с комбинации, он помог мне перешагнуть через платье. – Но не когда это касается тебя.
– Я так не думаю.
Он начал отпихивать платье, но я его остановила.
– Я сама.
Я разложила платье на стуле. Кастил, поджав губы, ждал у угла кровати.
– Я в самом деле без ума от этих маленьких нелепых бретелек. – Он обхватил руками мои ребра и натянул ткань. – И от твоих грудей, но они не нелепые и не маленькие. Я без ума и от них тоже.
– Ну спасибо.
Он обошел меня, проведя рукой по моему животу, и рассмеялся. В смехе звучало облегчение и потребность. Мне не нужно открывать чутье, чтобы это понять. Я потянулась к замочку ожерелья.
– Оставь его. – Он глянул вниз. – И кинжал.
Я вскинула брови.
– Серьезно?
– Когда ты поймешь, что я говорю правду? – Его губы коварно изогнулись. – Меня заводит, когда ты вооружена чем-нибудь острым.
– С тобой что-то очень сильно неладно.
Кастил обошел меня и встал передо мной.
– Но тебе это нравится.
– Со мной тоже что-то неладно. – Я подняла на него взгляд. – Потому что правда нравится.
– Знаю. – Он коснулся моей щеки. – Я всегда знал: тебе нравится, что я получаю удовольствие, когда ты пускаешь мне кровь.
Он поцеловал меня, и это было так, словно наши губы впервые соприкоснулись. В каком-то смысле это и был первый поцелуй. У нас с Кастилом было много первых поцелуев. После каждой открытой правды, после каждой перемены все словно начиналось заново, только со всем предыдущим опытом и воспоминаниями. Целовать Кастила – все равно что осмелиться поцеловать солнце. Я приложила ладони к его груди, чувствуя через рубашку тепло его кожи, и это – все это – очередной первый раз. Потому что я целовала, не волнуясь о том, следует ли это делать и не пожалею ли я. Целовала самозабвенно, с прежде неведомой свободой.
Кастил притянул меня к себе, обвив рукой талию. Его губы путешествовали по моему подбородку и ниже по горлу. Я напряглась от коварного предвкушения.
– Знаешь, есть и другие места, откуда я могу пить твою кровь.
– Например?
– Местечки, которые гораздо чувствительнее шеи.
Он провел по моему плечу и обхватил ладонью грудь сквозь рубашку. Его большой палец нашел затвердевший сосок.
– Например, здесь. Тебе бы хотелось? Пока не отвечай. Есть еще более чувствительные места. Более интересные.
Его рука прошла по изгибу моего бедра и замерла ниже, собрав в кулак шелк.
– Подними руки.
Я вытянула руки над головой, задрожав, когда его одежда потерлась о мою обнаженную кожу.
Комбинация приземлилась на пол, а рука Кастила вернулась на мое бедро. Я закрыла глаза, чувствуя его губы на моей шее.
Его пальцы двигались по моему бедру, обручальное кольцо холодило кожу.
– Вот здесь по ноге проходит вена, и от нее отходят вены помельче. Думаю, тебе это понравится.
Я вздрогнула.
– Ты сделаешь это сейчас?
– Сделал бы, но сейчас я чувствую себя страшно старомодным и хочу, чтобы весь мир видел свежую отметину на твоем горле. А если весь мир увидит эту отметину между твоих красивых бедер, я поубиваю весь мир.
– Это уже чересчур.
– Мои чувства чересчур сильны, принцесса. Есть еще одно местечко, где крови не так много, но, думаю, оно станет твоим любимым.
Он обхватил меня рукой между ног, а его большой палец прижался к комку нервов, отчего я поднялась на цыпочки.
– Вот здесь. Я могу одновременно чувствовать твой вкус и кормиться от тебя.
По мне пробежал вихрь удовольствия.
– Звучит непристойно.
– В высшей степени непристойно, – согласился Кастил. – Сейчас тебе не нужно выбирать. Позже, потому что это «позже» будет, – пообещал он, и у меня сжалось сердце, – мы попробуем все эти местечки, и ты скажешь, какое из них твое любимое. Что ты об этом думаешь?
– Я думаю… – У меня вырвался придушенный стон, когда его палец скользнул в меня. – Мне понравится быть очень непристойной.
– Ну еще бы.
Кастил опять засмеялся и повел меня спиной вперед, его палец при этом медленно, размеренно двигался. Уложив меня на спину, он убрал палец.
– Нам обоим понравится.
