Что-то красное упало на землю, запятнав жемчужный камень. Еще кровь. Еще одна капля просочилась в трещину. Мрамор под моими ногами задрожал, в камне пробились корни – тонкие, как слабые жилки, они поползли из трещины. Я заморгала сквозь жжение в глазах, и корни исчезли. Упала еще одна алая капля, и еще одна – на этот раз подальше от меня.
Кровь.
Но не моя.
Она падает сверху.
Небеса кровоточат.
Глава 45
Я в недоумении подняла голову. Кровь дождем лилась из багровых туч, которые заволокли небо над храмом и бухтой.
Кровь пятнала безупречно белый пол храма, намачивала мою одежду и превращала белые одеяния моих противников в ярко-розовые. Они обратили изумленные взоры к небу.
– Слезы разгневанного бога, – прошептал кто-то.
Я перевела взгляд на расплывающиеся незнакомые лица.
– Это знамение, – провозгласил атлантианец, который обнажил кинжал. – Они знают, что должно быть сделано и с чем мы столкнемся.
– Довольно, – повторила я.
– За Атлантию! – сказала женщина.
Она ближе всех. Смертная с атлантианской кровью и алыми потеками на лице. Рядом с ней стоял атлантианец – он оскалился и обнажил клыки, его ненависть и рычание напомнили мне Жаждущих. Или Вознесшихся.
– Из крови и пепла! – Атлантианец занес кинжал. – Мы восстанем, братья и сестры.
Гул в моей крови нарастал, кожа вибрировала все сильнее, и из глубин моей боли поднималось древнее знание. Нити, которые я видела так ясно, вырвались из меня и соединились со всеми ними. Я собрала всю их раскаленную ненависть и обжигающую неприязнь, их едкую горечь и жажду мщения за все годы, десятилетия и века боли, которую им причиняли. Я взяла все это.
Втянула внутрь себя, позволила проникнуть в свои вены, в каждую клеточку, пока не задохнулась, пока не ощутила вкус крови, пока не утонула в ней. Пока не почувствовала вкус смерти. И она оказалась сладкой.
– Довольно! – прокричала я, когда связи с ними – со всеми ними – затрещали от энергии.
Нити, которые всегда были невидимыми, загорелись серебром, стали видимыми, и не только мне, но и им.
– Твои глаза, – ахнул атлантианец с кинжалом, отступая назад.
Из меня вырвалось лунное свечение, разлилось над каменным полом и поднялось в наэлектризованный воздух. Нескончаемо гремел гром, сотрясая храм и ближайшие деревья.
– Боги милостивые, – прошептал атлантианец. Кинжал выскользнул из его пальцев и бесшумно упал на плитки. – Простите нас.
Слишком поздно.
Я выбросила вперед руки, и все нити, соединяющие меня с ними, натянулись. Вся ненависть, вся неприязнь, вся горечь и жажда мести усилились, утроились и вырвались из меня, потекли по каждой нити обратно домой.
Над головой сверкали молнии, словно тысячи криков. Мои противники захлебнулись своими же мерзкими эмоциями.
Волосы сдуло с их лиц назад. Одежды туго натянулись на их телах. Ноги поскользнулись на камнях, и они попадали – один за другим, словно слабые ростки под напором урагана.
Я смотрела, как все их гнусности возвращаются к ним.
Смотрела, как они хватаются за головы, судорожно извиваются, вопят и визжат, пока не провалились кости в их глотках.
А потом… ничего.
Тишина во мне и снаружи. Я снова пуста – ни ненависти, ни гнева, ни боли. Пустая и холодная.
Я втянула воздух и пошатнулась. Серебряные нити связей искрились и рассеивались. Дождь ослабел, а потом прекратился. На полу остались ярко-розовые лужи.
Упавшие не двигались, не дергались и не извивались. Красное. Вокруг них так много красного, оно течет ручейками в лужи, делая их цвет более насыщенным. Тела лежали неподвижно, изогнутые и изломанные так, словно их бросили сами боги. Глаза и рты широко раскрыты, руки крепко сжимают камни и раздавленные глотки.
Я ничего от них не почувствовала.
Колокола зазвенели снова, на сей раз ускоренно, без пауз между ударами, и храм содрогнулся. Камень позади меня пошел трещинами. В воздухе запахло кровью и сырой землей. Тень упала на меня и потянулась по полу, словно сотни костлявых пальцев.
Я медленно развернулась, мой взгляд пополз вверх по толстой блестящей коре и голым ветвям огромного дерева. На ветках появились тысячи золотых почек. Они распустились кроваво-красными листьями.
Передо мной, на том месте, куда капнула моя кровь, стояло дерево из Кровавого леса.
Краем глаза уловила движение, резко повернула голову, и следующий мой вдох не достиг легких.
Гибкие тени крались вперед большими шагами. Они замешкались, изучая тела на каменном полу.
Головы повернулись друг к другу. Пронзительные ледяные глаза устремились туда, где я стояла под кровавым деревом, тяжело дыша. Я напряглась.
Более крупные из задних рядов подгоняли остальных вперед. Два. Три. Четыре. Еще и еще. Их тут десятки. Может, даже сотня. Или еще больше. Каждый крупнее того, что идет перед ним. Тучи рассеялись, и мех блестел на солнце, а глаза сияли ослепительным голубым блеском, какого я никогда не видела. Они навострили уши и шевелили ноздрями, нюхая воздух – ловя запах крови.
Нюхая меня.
Я узнала мохнатый белый мех Делано, и мое сердце сжалось, когда я увидела Киерана. Его неестественно яркие глаза сосредоточились на мне, на серебристом свечении вокруг меня.
Вольвены двинулись вперед, клацая когтями по камню, перешагивая через павших. Опустив головы, они медленно столпились вокруг меня, окружили и посторонились…
Боги богов.
…перед вольвеном цвета стали, вдвое крупнее любого другого, ростом почти с меня. Может, даже выше. Он шел вперед, лапы его были толщиной как две моих руки.
Джаспер. В битве у Предела Спессы я не поняла, насколько он огромен.
Серебристый вольвен остановился передо мной, заглянул в мои широко распахнутые глаза своими – пугающими, светящимися. Я знала, что если побегу или потянусь к упавшему кинжалу, чтобы защититься, то не успею сдвинуться и на дюйм.
Знакомое ощущение присутствия заставило меня оторвать взгляд от Джаспера, от вольвенов и посмотреть за статую Никтоса.
По ступеням поднялся Кастил. Его темные волосы были влажными и растрепанными, словно он бежал быстрее ветра. На его лице виднелись слабые красные потеки. Он шел вперед с суровым видом, низко опустив подбородок.
Меня вдруг поразило, что Кастил выглядит как некий бог из тех, что стоят здесь. В черном, с мечами на боках, с выражением жестокой решимости на красивых гранях и углах лица, он напомнил мне бога Теона.
Джаспер повернулся к принцу. Другие вольвены прекратили кружить вокруг меня. Кастил, тяжело дыша, обошел тело и остановился, только когда Джаспер издал низкое предупреждающее рычание.
