– Нет, – проворчала я, глядя вперед. В книгах упоминались вольвены как жители Атлантии, но не было никаких упоминаний о других… линиях. – Что такое первичная линия?
– Это те, в чьих жилах течет чистая атлантианская кровь. Они могут проследить свою родословную до самых ранних известных атлантианцев, – ответил он. – Они их потомки не по крови, а по созданию.
– Они были созданы… другими атлантианцами?
– Да, божествами, детьми богов.
– Правда? – усомнилась я. – Божествами?
– Правда.
Мы как раз добрались до лестничной площадки. Я сдвинула брови, не зная, стоит ли этому верить, но что мне вообще известно? Я оглянулась на Киерана.
– Кто-нибудь из них еще живет в Атлантии?
– Если бы они еще там оставались, Кас не был бы нашим принцем. – На челюсти вольвена дернулась мышца. – К концу войны погибли последние из их линии.
– Что это означает? То, что Кастил не был бы принцем?
– Они были божествами, Пенеллаф. Теми, кто создал первичных атлантианцев. Капля их крови – это капля крови богов. Они бы свергли с трона любой другой род.
– Все потому, что они были связаны кровью… с божествами?
– Они правили Атлантией с начала времен и до тех пор, пока последний из них не умер. Они были не просто кровной линией. Они были Атлантией.
Ну ладно.
– И Кастил принадлежит к первичной линии?
– Да.
Что ж, если кто-то каким-то образом и связан с божествами и богами, так это он. Это объясняет его высокомерие и властность.
– Значит, в Атлантии живут и другие? Кроме вольвенов?
– Да, – ответил он, к моему удивлению. Я ожидала, что он придержит эти сведения в тайне. – Те, в ком есть кровь смертных, обычно в первом или втором поколении, с одним атлантианцем и одним смертным родителем.
Так это те полукровки, о которых Кастил говорил прошлой ночью.
– В третьем поколении и последующих уже редко ощущается атлантианская кровь и прочие признаки. Они живут столько, сколько и обычные смертные, однако редко страдают от болезней.
– Хотя их кровью можно кормить представителей первичной линии и создавать с ее помощью вампиров, но им после Отбора не нужна кровь, правда? – уточнила я, осознав, что не коснулась этого вопроса в разговоре с Кастилом.
Киеран поднял бровь.
– Да. Им не нужна кровь.
Я восприняла ответ с облегчением, хотя кровь Кастила на вкус была ни с чем не сравнима.
– Представителям первичной линии нужна обычная еда? А вампирам?
Я видела, как Кастил ел, и видела, как ели Вознесшиеся.
– Представители первичной линии могут долго прожить без пищи, но тогда им чаще нужна кровь. Вампиры могут есть, но необходимости в этом нет. Пища нисколько не утоляет их жажду крови.
Я остановилась на ступеньках.
– А те, кто частично смертные… это у них глаза орехового цвета, но с золотистым оттенком?
– Ты верно предположила.
– Тогда почему у меня зеленые? Ни у одного из моих родителей глаза не были ореховыми. У мамы могли быть золотисто-карими, но я почти уверена, что они были просто карими.
Он посмотрел на дверь.
– Если у твоих отца или матери была атлантианская кровь, это не значит, что они были чистыми атлантианцами. Они могли быть вторым поколением, или же тебя подводит память насчет цвета их глаз.
Я нахмурилась.
– Я помню цвет их глаз.
Он перевел взгляд на меня.
– А еще возможно, что ни один из них не был твоим родителем.
Я опять чуть не споткнулась.
– То есть они просто нашли меня в поле или еще где-то и решили взять к себе?
– Смертные часто поступают необъяснимо и странно, Пенеллаф.
– Ну и пусть.
Я пыталась принять множество вещей, которые казались невозможными. Но только не то, что мои родителя оба были мне неродными.
– А есть еще… другие кровные линии?
– Есть.
Я ждала продолжения, а он просто смотрел на меня.
– Так ты будешь про них рассказывать?
В его светлых глазах мелькнуло веселье.
– Когда-то линий было много. Однако большинство вымерли либо естественным путем, либо во время войны. Еще одна линия – перевертыши, хотя их численность сильно сократилась.
– Перевертыши? – медленно повторила я слово, которого раньше никогда не слышала.
– Большинство из них принадлежат двум мирам и способны менять облик.
– Как вольвены?
– Да. Некоторые. – Он опять перевел взгляд на дверь и прищурился. – Многие считают их дальними родичами вольвенов, отпрысками божества и вольвена.
– Какой облик они могут принимать? – спросила я, вспомнив одну историю из письма Йена – ту, где говорилось о водном народе. Я чуть не спросила, могут ли перевертыши становиться частично рыбами, но это было слишком нелепо, чтобы произносить вслух.
– Много разных обликов. Но этот рассказ придется отложить.
Я открыла было рот, но он прижал палец к моим губам.
– Секунду.
Я нахмурилась, но Киеран сделал жест рукой, протиснулся вперед меня и открыл дверь. Я последовала за ним. Внезапно он остановился, и я чуть не врезалась ему в спину.
– Киеран. – Знакомый хриплый голос заставил мое сердце дрогнуть, хотя я знала, что это не Виктер. Это Аластир. – А я удивляюсь, где ты сегодня пропадаешь. Я ожидал увидеть тебя с Кастилом.
– Я был занят. Кас уже вернулся?
– Он все еще с Элайджей, разговаривают о… предстоящем переселении.
Повисла пауза, и я выглянула из-за спины Киерана. Аластир убрал волосы в узел на затылке. Сейчас он был без плаща, и я увидела, что он не безоружен. На одном бедре висит кинжал, на другом боку – меч в позолоченных ножнах. Кроме того, Аластир был не один.
Рядом с ним стоял мужчина с рыжевато-каштановыми волосами и такими же ярко-золотистыми, как у Кастила, глазами. Первичный атлантианец. Его взгляд скользнул с Киерана на меня, почти скрытую за его спиной. Он поднял уголок губ.
Киеран переместился в сторону, заслонив меня от него.
– Как ты знаешь, есть определенные опасения, – продолжал Аластир.
– Опасения Элайджи или твои?
– Опасения у всех. Группа большая. Во время всего путешествия нужно заботиться о том, чтобы они оставались живы и здоровы. А когда они прибудут…
Я быстро осмыслила его слова. Неужели жители Нового Пристанища решили перебраться в Атлантию? Даже Последователи, которые не были атлантианцами? Я подумала, что при ограниченности территории Атлантии опасения вполне оправданны. Но почему они решили переезжать сейчас?
