– Многие Последователи не сделали тебе ничего плохого, но ты когда-то считала их всех злыми и кровожадными. Когда-то ты верила, что все атлантианцы – чудовища, хотя ни один атлантианец никогда не причинял тебе вреда.
Я разинула рот.
– Это то же самое, правда? Я и Последователи представляем смерть и разрушение, хотя многие из них не делали ничего, кроме как говорили правду. – Кастил перевел взгляд на ровные языки пламени. – Ты представляешь династию, которая поработила их, истребляла их семьи, похищала жизни их близких, их богов, даже их законного наследника. Ты ни в чем из этого не виновата, и тем не менее они видят все это, когда на тебя смотрят. Они видят возможность взять то, что им причитается.
Его слова камнями улеглись в моем согретом виски желудке, и я не смогла удержаться от ответа:
– Прости.
– За что? – нахмурил он брови.
У меня перехватило дух от большого глотка виски, и я быстро заморгала.
– За то, что сделали с твоим народом, – сказала я осипшим голосом. – С твоей семьей. С тобой. Знаю, что говорила это прошлой ночью и ты не захотел принять мои извинения, но мне нужно произнести их еще раз.
Кастил уставился на меня.
– Думаю, с тебя хватит виски. – Он помолчал. – А может, наоборот, нужно выпить еще.
Я хрюкнула, прямо как поросенок.
– То, что ты наделал, не означает, что я не могу сочувствовать. – Я хотела отпить еще, но передумала. Непонятно, что это за сорт виски, но, похоже, он действует гораздо сильнее, чем все, что я пила раньше. – То, что ты наделал, не означает, что я вдруг перестала соображать или заботиться о том, что хорошо, а что плохо. То, что делали с твоими людьми, ужасно.
Я опустила взгляд на золотистый напиток в стакане, думая обо всех именах на стенах. Кто знает, сколько еще жертв нигде не перечислено?
– И… и то, что делают Вознесшиеся с народом Солиса, тоже ужасно. Это все страшно.
– Да, – тихо промолвил он.
– Кажется, я поняла, почему они меня ненавидят. – Я подумала о господине Тулисе и сделала большой глоток. – Я не хочу, чтобы меня ненавидели.
– Я тоже. Это одна из причин, почему мы должны пожениться.
Я подняла на него взгляд и чуть не поперхнулась.
– А вот этого я не понимаю. Как ты пришел к такому заключению и почему. Как наш брак вернет твоего брата? Как решит проблему ограниченности ресурсов? Как… сделает меня свободной?
Его взгляд стал пронзительным.
– Есть вероятность, что некоторые все равно не подчинятся моим приказам. Жажда возмездия может быть сильным средством мотивации. Я сам люблю вкус мести и знаю, что его любишь и ты.
Я хотела отрицать, но ведь он присутствовал при том, как я набросилась на лорда Мэзина. Мои возражения будут ложью.
– Я должен вернуться домой, чтобы помочь уладить волнения, но там тебя будут окружать те, кто любого жителя королевства Солис считает ламеей во плоти.
– Ламеей?
– Это существо с плавниками вместо ног и хвостами вместо рук. Она прячется под кроватями детей и ждет, когда погасят свет, а потом, в темноте, вылезает и высасывает из детей жизнь.
– О! – Я скривила губы.
– Это выдумка. По крайней мере, я никогда не видел ламей, но в раннем детстве мы с братом настаивали на том, чтобы не выключать на ночь свет.
Я представила его в образе не по годам развитого ребенка, который прячется под одеялом, широко распахнув золотые глаза. Я практически увидела его таким.
Он поднес к губам стакан, и мое внимание привлекло то, как напряглись мышцы на его предплечьях.
– Погоди, – озадаченно сказала я. – А как она вылезает из-под кровати, если у нее плавники вместо ног и хвосты вместо рук?
Он изогнул губы.
– Кажется, мама говорила, что она извивается и скользит, как змея.
– Да, это очень страшно. – Я сморщила нос и глянула на графин, раздумывая, не налить ли еще стакан. – И еще я не поняла насчет хвостов вместо рук.
– Никто не понимает.
Он отвернулся и, опустив подбородок, провел клыками по нижней губе. Мой взгляд – все мое существо – было захвачено этим действием. По коже пробежали мурашки.
– Я пытаюсь донести до тебя, что, даже несмотря на мой приказ тебя не трогать, ты все равно можешь быть в опасности, – объяснил он. – Для некоторых желание мести может оказаться сильнее страха неминуемой смерти.
Мне пришлось сделать небольшое усилие, чтобы отвлечься от мыслей о ламее и от вида его клыков и сосредоточиться на разговоре.
– И ты считаешь, что если женишься на мне, то это убережет меня от опасности?
– Если люди будут знать, что ты частично атлантианка и станешь моей женой, ты будешь под запретом. Особенно для тех, кто еще сохранил страх смерти и здравый смысл. – Он отпил виски. – Ты больше не будешь в их глазах Девой. Ты будешь моей невестой. В их представлении ты станешь их принцессой.
Я обдумала то, что он сказал. Не знаю, то ли на меня напала слабость, то ли мои эмоции притупила выпивка, но я смогла размышлять над словами Кастила, не швыряя в него стакан.
Уверена, он это оценил.
Наверное, именно поэтому и предложил мне сначала выпить.
– Что ты думаешь?
– Нельзя налить мне еще стакан?
– Можешь делать все что хочешь.
Все что хочу? Я глянула на него, и поднявшееся внутри тепло подсказало, что наливать еще один стакан виски было бы неразумно.
Я поставила пустой стакан на стол.
– Так ты женишься на мне, чтобы… защитить. Это ты хочешь сказать?
– И да, и нет.
Хотя в животе по-прежнему тепло, в груди поселился ледяной холод.
– Что это значит?
– Это значит, что брак обеспечит тебе безопасность и даст мне то, что я хочу и в чем нуждается мое королевство.
– А как брак со мной поможет освободить твоего брата и даст королевству то, в чем оно нуждается?
Он отпил еще.
– Что, по твоему мнению, больше ценят те, кто правит Солисом? Возможность создавать новых вампиров или возможность оставаться в живых?
Я дернула назад голову.
– Надеюсь, что последнее.
– Я тоже на это надеюсь, – согласился он. И чуть погодя добавил: – Отец считает, что либо Малик мертв, либо спасти его уже невозможно.
Я резко втянула воздух.
– Он так считает?
Кастил кивнул, и я не знала, что сказать.
– Это… это ужасно грустно.
Его лицо напряглось.
– Таково реальное положение дел, и я не могу его винить, но сам не верю, что Малик потерян. Отказываюсь в это верить, – непреклонно заявил он, и я понадеялась, ради него же, что он прав. – Многие атлантианцы хотят возмездия. Не только за то, что Вознесшиеся сделали с их принцем, но и за все бесчисленные жизни, которые они забрали, за землю и будущее, которые они у нас отняли. Мой отец быстро примкнул к тем, кто жаждет возмездия. И дело в том, Поппи, что мы можем свершить это возмездие. Атлантия восстала из крови и пепла. Мы больше не павшее королевство, ни в каком значении этого слова. Причем уже очень давно. Мы – королевство огня.
