Он был высоким – даже выше Кастила. Каштановые волосы средней длины падали на плечи, отливая на солнце медью. Кожа была золотисто-смуглой, а черты лица, состоящего из граней и углов, соединялись в таком же великолепном шедевре, что и каменная оболочка дракена. Он, возможно, был самым прекрасным существом, какое я когда-либо видела, если бы не бесконечная холодность в сияющих глазах цвета яркой луны. Я поняла, кто он, хотя его лицо никогда не было запечатлено на картине или в изваянии.
Никтос.
Глава 41
Перед нами стоял король богов, одетый в белую тунику и свободные черные штаны.
И к тому же босой.
Я не понимала, почему мое внимание зацепило именно это.
Вот почему я немного запоздала, когда остальные уже опустились на одно колено и прижали одну ладонь к сердцу, а другую уперли в землю.
– Поппи, – прошептал Кастил, не поднимая головы.
Я упала так быстро, что едва не врезалась лицом в землю. Острые грани бриллиантов впились в колено, но я их почти не почувствовала. Правую руку я поднесла к сердцу, а левую ладонь прижала к каменистой поверхности. Горячее дыхание пошевелило выбившиеся из косы волосы на шее и вызвало нервный трепет вдоль спины. Следом раздался грубый пыхтящий звук, похожий на смех.
– Интересно, – прозвучал голос, наполненный силой и властностью, так что мне сдавило виски. – Вы разбудили Нектаса и все еще дышите. Это может означать только одно. Передо мной на коленях стоит моя кровь.
Все вокруг молчали. Я подняла голову. От бога меня отделяло несколько футов, но пристальный взгляд его серебристых глаз пронзал меня насквозь.
– Это я.
– Знаю, – ответил он. – Я видел тебя во сне. На коленях рядом с тем, кто сейчас стоит впереди тебя.
– Это была наша свадьба, – заговорил Кастил, все еще не поднимая головы.
– И я дал вам свое благословение, – добавил Никтос. – И тем не менее вы посмели войти в Илизиум и разбудить меня. Вот так вы выразили свою благодарность. Следует ли мне убить вас всех прежде, чем я узнаю почему, или меня это вообще не должно волновать?
Может, к этому моменту меня вело все, что я испытала в жизни. Может, горький страх, пронзивший Кастила, – страх за меня, а не за себя. Может, мой собственный страх за него и друзей. А может, все это вместе заставило меня вскочить на ноги и заговорить.
– А если вы никого из нас не убьете, учитывая, что вы проспали целую вечность, а мы пришли к вам за помощью?
Король богов спустился на одну ступеньку.
– А как насчет того, что я просто убью тебя?
Кастил двинулся так быстро, что я практически не заметила, как он встал передо мной, заслонив меня собой как щитом.
– Она не хотела выказать неуважения.
– Но она его выказала.
У меня внутри все сжалось. Пальцы Киерана погрузились в бриллианты. В такой ситуации даже вольвены не будут меня защищать. Пусть я для них божество, но Никтос – бог, даровавший им смертный облик.
– Я прошу прощения, – произнесла я, пытаясь шагнуть в сторону, но Кастил тоже двинулся, держа меня за своей спиной.
– Значит, мне стоит убить его? – рассуждал Никтос, и моя кровь заледенела от ужаса. – Мне кажется, это послужит лучшим уроком, чем твоя смерть. Уверен, тогда ты станешь следить за своими манерами.
Меня охватил настоящий страх за Кастила, угнездился глубоко внутри и вцепился злобными когтями в грудь. Никтос был способен сделать это одной мыслью, и это понимание уничтожило остатки моего самоконтроля. По мне прокатился жар, растапливая лед в крови. Мое тело затопил гнев, такой же сильный, как мощь в голосе бога.
– Нет.
Кастил застыл.
– Нет? – переспросил король богов.
Ярость и решимость смешались с гулом в груди. Итер запульсировал по телу, и я обошла Кастила, пока он не успел меня заслонить.
Я встала перед ним, уперев руки в бока и расставив ноги. Серебристо-белый свет потрескивал на моей коже, и я знала, что не могу остановить Никтоса. Если он захочет нас убить, мы умрем, но это не значило, что я буду просто стоять. Я скорее умру тысячу раз, чем позволю это.
Внезапно в моей голове вспыхнул образ. Женщина с серебристыми волосами стояла перед другой, стиснув кулаки, а с неба падали звезды. Ее слова сорвались с моих губ:
– Я не позволю причинить вред ему или моим друзьям.
Никтос склонил голову набок и слегка расширил глаза.
– Интересно, – пробормотал он, окидывая меня взглядом. – Теперь понимаю, почему в последнее время сон стал таким беспокойным, почему нам снится столько снов. – Он мгновение помолчал. – Ты не нуждаешься, чтобы кто-то заслонял тебя ради защиты.
Его заявление так меня потрясло, что итер погас.
– Хотя, – Никтос перевел взгляд на Кастила, – то, что ты так поступил, достойно восхищения. Мое одобрение союза не было ошибкой.
Я прерывисто вздохнула, но Никтос отвернулся и начал подниматься по ступеням. Куда это он? Я шагнула вперед. Бог остановился и оглянулся через плечо.
– Ты хотела поговорить. Идем. Но только ты. Больше никто не сможет войти, или они умрут.
С бешено колотящимся сердцем я повернулась к Кастилу. Его черты обострились, а ярко горящие глаза встретились с моими. Он чувствовал отчаянную беспомощность. И не хотел отпускать меня в храм, но знал, что я должна идти.
– Не позволь себя убить, – приказал он. – Иначе я очень рассержусь.
– Не позволю, – пообещала я. По крайней мере, я на это надеялась. Дракен Нектас снова издал раскатистый смешок. – Я тебя люблю.
– Докажешь это позже.
Я перевела дыхание и кивнула, а потом пошла за королем богов. Он остановился перед открытой дверью и вытянул руку, приглашая в темное помещение. Я вошла, надеясь, что смогу и выйти.
– Нектас, проследи, чтобы они хорошо себя вели, – попросил бог.
Я обернулась. Кастил и остальные поднялись, а дракен стукнул хвостом по усыпанной бриллиантами земле. Двери беззвучно закрылись, и я очутилась один на один с королем богов. Моя идиотская храбрость мигом испарилась, а Никтос ничего не говорил и лишь смотрел на меня. Я сделала то, что не позволила себе, когда только увидела его. Я открыла чутье и протянула…
– Я бы этого не делал.
Я испуганно вдохнула.
– Это было бы очень неразумно. – Никтос опустил подбородок. Его глаза ярко горели серебром. – И невежливо.
У меня перехватило дыхание, и я убрала чутье. Быстро огляделась в поисках другого выхода, не поворачиваясь к богу спиной. Ничего – только черные стены и светильники. Но кого я обманывала? Бегство бессмысленно.
Никтос шагнул вперед. Я напряглась, а он улыбнулся.
