Но взгляд отца не оставлял выбора. Интересы клана превыше всего! А клан — это отец. Главное — не показать ему, что Миша ей нравится.
— Ну, рассказывай, что узнала?
— Как ты и хотел, я с ними подружилась, в том числе с Рики. На вид — обычная девчонка. Но она точно не игрок.
— Это мы и так знаем. Что по управлению игрой? Ты поняла, как он это делает?
— Такое впечатление, что никак. Он говорит всё так, как будто уверен, что всё им сказанное Система подхватит на лету и выполнит. Он даже не отдаёт никаких распоряжений.
— Он каждый раз задерживается после сессии дольше других. От 3 до 15 минут. Пока вы сидите и уплетаете мороженое.
— Тут я ничего не могу поделать, прости.
— Как у тебя складываются отношения с Рики и этой эльфийкой?
— Да нормально складываются. Я там считай что своя.
— Отлично. Встреться с Рики один на один.
— Папа! Но это будет очень странно! Мы же всегда только вместе в игру заходим!
— Я не спрашиваю твоего совета. Это приказ. Подходящий предлог придумай сама.
— Да, отец.
* * *
— Катя, рада тебя видеть! — Элуидес вышла встретить неожиданную гостью. — Почему одна? Случилось что?
— Эля, мне надо поговорить с Рики. Только не сообщай обо мне Мише. Мне как раз о Мише и надо с Рики поговорить.
— Хорошо. Иди в пятую комнату, сейчас позову её.
— Спасибо, — Катя кивнула эльфийке и прошла в комнату номер пять, которая внутри выглядела как оранжерея, полная самых разных цветов.
Рики зашла следом.
— Катя, привет. Очень неожиданно увидеть тебя одну.
— Привет, Рики. Прости, это возможно вообще не моё дело, но и остаться безучастной я тоже не могла. Только между нами, ладно?
— Конечно. Эля сказала, речь о Мише?
— Да. Мне сегодня показалось, или вы поссорились?
Рики секунду смотрела на Катю, потом рассмеялась.
— Катя. Я искин. Набор компьютерных программ, массив данных, ядро и сервера. Показать тебе, как я выгляжу на самом деле?
Кате на миг стало не по себе, но она взяла себя в руки и кивнула.
Оранжерея пропала. Катя оказалась в пустоте. Она не видела себя и не могла пошевелить рукой или ногой. А перед ней в чёрном пространстве висело ядро. Отец не раз водил её на экскурсию к ядру Системы, и как оно выглядит, девушка знала. Но сейчас не было стальной оболочки, не было покрытых инеем труб охлаждения, толстых проводов. Она видела другое — потоки данных, стекающиеся в ядро со всего света. Расходящиеся веером магистральные шины, связывающие ядро с дата-центром с тысячами серверов.
Видение исчезло. Катя снова оказалась в оранжерее, вместе с Рики. И не знала, что сказать. Первой заговорила искин.
— Так вот скажи, Катя. Ты видела, что я из себя представляю. Как ты думаешь, я могу надеяться, что кто-то станет со мной дружить?
Катя почувствовала, как что-то щиплет в глазах, и вдруг, неожиданно для самой себя, разревелась. Она опустилась на первое попавшееся сиденье, и просто уткнулась лицом в ладони.
— Рики, — подняла она мокрое от слёз лицо. — А со мной?
* * *
Звонок Пашки застал меня в машине с родителями, на высоте около километра, в паре десятков километров за МКАДом по Новорижскому шоссе.
— О, Пашка! Привет! Сколько зим, сколько лет!
— Вот-вот. Мог бы и позвать полигон испытывать.
—…
Я хотел что-то ответить, но не знал, что сказать.
— Ладно, потом извинишься. Наша с тобой общая знакомая просила передать, чтобы ты оглядывался повнимательнее. Не знаю, что это значит, но она беспокоится.
— Рики? Когда ты её видел?
— Пять минут назад. Она попросила срочно выйти из игры и позвонить тебе.
«Это мама! Что-то случилось!»
— Что-то в игре?
— Ты не понял. Она сказала, чтобы ты в реале был осторожнее. Я всё сказал. Захочешь поболтать — ты мой номер знаешь.
Звонок прервался.
— Что-то не так? — мама обернулась с переднего сиденья.
— Аврора передала предупреждение быть осторожнее в реале.
— Не думаю, чтобы это было связано с нашей операцией, — мама глянула на папу, и тот кивнул, — скорее что-то более долговременное. Пока выкинь из головы, дома обсудим.
— Хорошо.
— Ты готов? — папа тоже обернулся.
— Да.
— Смотри, вон он, — мама показала пальцем вперёд и правее, где в сотне метров от нас летел, раскинув небольшие крылья, робот-доставщик. — Сейчас я его вырублю импульсом, и он будет просто планировать. Портал открывай поближе к нему. У тебя будет около 20 секунд, чтобы подменить ящик с бутылкой. Потом электроника перезагрузится, и тебя там уже не должно быть.
— Бутылку главное не разбей, — хохотнул папа, — еле нашли!
— Кир, блин, — мама толкнула его локтем в бок, — рули давай.
Открыв боковое окно, я вылез из машины, и, помахав маме с папой, прыгнул в вечернее небо.
Том 2. Глава 6. Свидание
«Ну как, ты хотела полетать?»
«Даааааа!!!! Миша! Я в восторге!»
Вингсьют наполнился упругим воздухом, и я начал набирать скорость. Мой коммуникатор мы синхронизировали с маминым, и она отслеживала мою скорость по обычному навигатору. Скорость дрона нам и так была прекрасно известна — 150 км/ч. От меня требовалось выровняться с ним, прежде чем прыгать на перехват.
— Почти… так, больше не разгоняйся, — голос мамы в ухе подсказывал, что и когда делать. — Готовься к прыжку.
Я поймал взглядом дрона, похожего на большую утку, и сконцентрировался на нём. С Рики мы заранее договорились, что первый портал открываю я, потом она подтягивает «птичку», я меняю посылку, а она открывает второй портал и я прыгаю. Такая очерёдность немного разгрузит, не всё в один момент времени одному делать.
— Три, два, стреляю, прыжок!
За секунду до моего перемещения порталом мама выстрелила по дрону электромагнитным импульсом. Слабеньким, чтобы не сжечь тому нежные электронные мозги. Но достаточно мощным, чтобы вызвать временный сбой в его работе. Отдельный механический таймер предназначен именно для такого случая, например, при близкой вспышке молнии, он перезагружает электронику, если от неё перестают поступать сигналы.
И от импульса до восстановления работы у нас с Рики есть 20 секунд.
Окно портала — и я в нескольких метрах от цели. Скорости практически совпадают, и Рики подтягивает нашу цель телекинезом. Я тоже использую телекинез, руки сейчас заняты — выполняют роль крыльев. Отцепляю от ремней на груди пластиковый ящик — точно такой же, какой используют в доставщиках. Приходится выставить щит, иначе ветер вырвал бы его.
