Через мгновение Ликимейя забыла о своем возмущении и одарила меня долгим любопытным взглядом.
– А почему ты не с моим отцом, оруженосец?
Она называла меня так только в те моменты, когда ее что-то раздражало.
– Твои родители разговаривают, и я не хочу их прерывать.
На лице у нее появилось детское отвращение, а также еще что-то неуловимое и непонятное.
– Нет, я имела в виду моего настоящего отца.
Она внезапно повернулась и быстро исчезла в зарослях, оставив меня удивляться странным идеям, которые ее посещали, и испытать невыразимую печаль из-за событий, приведших всех нас к этому моменту.
Я повернулся как раз в тот момент, когда леди Брисейю встала со скамейки.
Она позвала Ликимейю, которая появилась из-за осин, и они вместе зашагали по галерее в сторону длинной спиральной лестницы, которая вела в Зал Тысячи Листьев. Я подождал, когда они скроются из вида, и подошел к своему господину.
По его бледному лицу и натянутой вокруг глаз коже я понял, что разговор с Брисейю получился трудным.
– Приближается Год Ежегодного Танца, – сказал он.
Я кивнул.
– Ваша дочь уже поставила меня об этом в известность, – сказал я, попытавшись отвлечь Хакатри. – Если бы не она, я бы и не узнал.
Моя маленькая шутка не произвела на Хакатри впечатления, выражение его лица оставалось усталым и холодным.
– После церемонии, – медленно заговорил он, – мы покинем Асу'а.
Я не просто удивился – его слова меня ошеломили, словно я получил сильный удар по голове. Я молча на него смотрел, и прошло немало времени, прежде чем сумел ответить.
– Покинем Асу'а, милорд?
– Я не вижу другого пути. Нам нужно отыскать корабль, Памон, и я поручаю эту важную задачу тебе. Маленький, но надежный корабль с хорошей командой. И позаботься, чтобы у матросов, которых ты выберешь, не было семей – мы будем отсутствовать долго.
Все внутри у меня сжалось, и я почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Но долг победил.
– Долго? Насколько, милорд?
– Столько, сколько потребуется, чтобы отыскать ответ.
– И куда мы направимся, милорд? – спросил я.
– Я не знаю, Памон. На запад, через великий океан, больше я ничего не могу сказать.
Мной овладел смертельный ужас.
– На запад, через океан? Но там ничего нет, лорд Хакатри. Только вода, шторма и бесконечные волны.
Он яростно покачал головой.
– Много лет назад оттуда пришли смертные, – сказал он. – Там, далеко в океане, есть острова, которые видели наши соплеменники, когда плавали вдоль побережья и отклонялись от курса. Где-то за горизонтом должна быть другая земля, быть может, превосходящая размерами эту, ставшую местом нашей ссылки. В моих лихорадочных снах я видел ее тени.
– Но почему, милорд? Зачем стремиться за… сном? Вы помните, как последний сон вас разочаровал, когда вы нашли его причину. – Я был слишком удивлен, чтобы подбирать слова.
– Присядь, Памон. – Хакатри указал дрожавшей рукой на скамью. – И послушай. В Асу'а меня больше ничто не держит. Год Ежегодного Танца – пустой маскарад. В своих снах я видел прошлое и то, что еще будет – во всяком случае, может быть. Но на всех дорогах и тропинках, что мне доступны, меня ждут лишь страдания.
Я не понимал его слов, лишь в отчаянии тряс головой.
– Я это чувствую, – продолжал он. – Лишь в одном направлении возможно нечто другое – на западе. Я не надеюсь, что найду там спасение, но чувствую: если что-то и может положить конец ужасу, с которым я живу, оно находится за закатом. Так что отыщи для нас корабль, Памон. И позаботься, чтобы он был надежным и быстрым. Я должен ухватиться за свой шанс, ведь я знаю, что, если останусь здесь, в месте моего рождения, меня ждут лишь тьма и разрушение.
Я заплакал, но постарался скрыть слезы. Если Хакатри и заметил их, то оказал мне любезность, сделав вид, что ничего не видит.
– О господин, если вы прикажете, конечно, я все сделаю, но мое сердце разрывается, когда я думаю о вашей семье.
– Моя семья разобьется, если я не уйду, – сказал он. – Она рухнет под тяжестью моих страданий и поражения.
– Поражения? – Волна гнева заставила меня вскочить на ноги. – Вы можете наказать меня за дерзость, если пожелаете, милорд, но я не могу молчать. Не произносите при мне слово «поражение». Вы сделали все, что могли. Вы в одиночку убили Черного Червя! Вся вина лежит на вашем…
– Молчи! – Хакатри посмотрел мне в глаза, и его лицо исказило страдание, став зеркальным отражением моих печалей. – Не произноси его имя. Мой брат совершил ошибку, но его не следует вечно попрекать. У него есть шанс ее исправить – но только в том случае, если меня здесь не будет.
Внезапно я все понял, и на смену краткому гневу пришел ледяной холод, сковавший грудь.
– Вы хотите исчезнуть. Вы хотите, чтобы Инелуки стал следующим Защитником Асу'а.
– Именно в этом заключено его спасение, если он сумеет им стать. Сны мне показали. – Взгляд моего господина обратился вдаль, словно он смотрел не только сквозь пространство между нами, но и через еще не родившиеся столетия. Я содрогнулся, вспомнив, как он обещал брату, что все будет хорошо, и ошибся. – Но мое спасение, – продолжал он, – если такое возможно, находится в другом месте – на неизведанном западе.
Всю следующую ночь мои мысли сталкивались, точно воюющие армии. Я не хотел покидать Асу'а, но не мог бросить Хакатри. Я начал мечтать о собственной жизни, недостижимой из-за долга перед моим господином. Что бы я ни сделал, мне придется предать кого-то из тех, кто имел для меня значение.
Сражение бушевало без малейшей надежды на успех, обе стороны отчаялись и устали, но ни одна не смогла одержать верх.
Наконец, после многих бессонных часов в темноте, я решил, что мой главный долг – перед моим господином Хакатри, как и всегда. И мне следовало отбросить надежды на то, что однажды я смогу следовать по дороге, которую выберу сам. Честь и долг являлись основой моей жизни.
И я не мог отказаться от него сейчас, хотя этот путь мог привести меня к смерти в незнакомой стране, второстепенный персонаж в великой истории Хакатри. Я попытался утешиться тем, что даже в ссылке с моим господином я буду оставаться частью чего-то важного, тогда как в одиночестве не сумел бы добиться ничего стоящего. Слабое утешение, но жизнь слуги не предполагает комфорта.
По мере того как проходили дни, остававшиеся до Года Ежегодного Танца, я выполнял поручения моего господина, но должен признаться, что с тяжелым сердцем.
Ни один моряк, любивший Асу'а, не хотел отправляться в путешествие, задуманное моим господином, хотя все любили Хакатри. Я сумел выполнить свою задачу только благодаря помощи Ийято Моряка, величайшего и самого уважаемого капитана Асу'а. И хотя Джу'аджо Ийято давно пережил период расцвета, он отыскал маленький, но достойный корабль под названием «Крыло Петрела», годившийся для нужд моего господина, древнее судно, за которым хорошо ухаживали, длинное, приведенное в порядок, с двумя мачтами на носу и корме. Мачты и корпус неизвестные мастера сделали из прочнейших кованых ведьминых деревьев, все остальное старательно вырезали из отполированного серебряного дерева, нос корабля вздымался вверх по круто восходящей кривой, подобной линии взлета чайки.
