Прежде чем я успел обогнуть стол, она уже лежала и не
шевелилась.
Подскочил официант, увидел, в чем дело, и помчался на кухню,
выкрикивая что-то по-китайски. Секунд через десять у стола стояли женщина,
девушка, какой-то старик и двое парней — все китайцы. Они все что-то говорили
на своем птичьем языке.
Я смочил салфетку водой и начал слегка похлопывать ее по
лицу, пока она не пришла в себя. Потом я бросил пять долларов на стол и помог
ей подняться. Когда я вел ее к машине, она еле держалась на ногах.
Глава 6
Когда я мчался по шоссе, стало ясно, что наша колымага еще
на что-то способна.
Рут Отис сидела рядом со мной. Она опустила боковое стекло и
жадно хватала свежий воздух. Через какое-то время она спросила:
— Может быть, это я во всем виновата?
Я ничего не ответил.
— Скажите, мистер Лэм, какое отношение вы имеете к семье
Баллвинов?
— Вы уверены, что не ослышались? Ведь вы сидели в трех
метрах от телефона.
— Но она же сказала, что его отравили?
— Я могу вам назвать несколько десятков имен, которые очень
похожи на фамилию Баллвин.
— Но яд… Тут все сходится…
— Что сходится?
Она мгновение помолчала, потом сказала:
— Ничего.
Я молча продолжал вести машину.
Наверное, кто-то поручил вам заняться этим делом.
Я опять промолчал.
— Вы… вы что-нибудь знаете о докторе Квае?
— Почему я должен о нем что-то знать?
— Я имею в виду, что миссис Баллвин часто бывала у него в
конторе.
— Вы все время говорите о миссис Баллвин, — сказал я,
продолжая внимательно следить за дорогой.
— А теперь я спрашиваю себя: а не следили ли вы также и за
мной? — продолжала она. — Когда автобус неожиданно свернул, вам ничего не
оставалось делать…
Это что, действительно была случайность?
Я снова промолчал.
— Почему вы ничего не отвечаете? — спросила Рут с упреком.
— Что я могу на это ответить? Вы сейчас рассуждаете как
маленькая, глупая девочка.
— А там, в ресторане, вы были очень любознательны и все
время подталкивали меня к продолжению этой темы.
И очень внимательно меня слушали. Вот и все, что я могу
сказать.
— Меня заставляет молчать скорость. Вы же хотите побыстрей
оказаться дома?
Она задумалась над моими словами, а мы тем временем
добрались до Лексбрук-авеню. Я повернул на такой скорости, что завизжали
покрышки, и через мгновение уже остановился у ее дома.
Это был маленький домик с меблированными однокомнатными
квартирами, который, видимо, был построен для людей, работающих в пригороде. Но
жилья не хватало, и тут поселились люди, которые работали в центре города.
Я помог Рут выйти из машины, взял ее пакет и сказал:
— Я помогу вам отнести вещи.
— Нет-нет, я справлюсь сама. Вы ведь очень спешите.
— Несколько минут не имеют значения.
Я открыл входную дверь, поднялся с ней вместе по лестнице и
прошел по коридору третьего этажа.
— Квартира номер десять это, наверное, последний номер в
доме?
— Угадали.
Я открыл дверь ключом, который она мне дала, и последовал за
ней в комнату. Это была узкая и маленькая комнатка со старой дубовой мебелью. В
комнате стоял затхлый воздух, свойственный квартирам, которые давно не были в
ремонте.
Девушка прошла к окну и распахнула его. Я положил пакет на
стол, достал бумажник и, когда она отвернулась, положил на стол пятьдесят
долларов.
— Очень мило с вашей стороны, что вы доставили меня домой,
мистер Лэм. Я только очень сожалею, что глупо себя вела. Но все это из-за
страха — у меня действительно сегодня очень неудачный день. — Говоря это, она
нервно рассмеялась.
— Я очень хорошо вас понимаю.
— Нельзя ли попросить вас никому ничего не рассказывать?
— О чем?
— Ну, что я упала в обморок.
Я помедлил с ответом.
Она подошла ко мне. Наверняка она уже обдумала еще раз все
происшедшее и пришла к определенному решению. Ее голубые глаза задумчиво
посмотрели на меня.
— Вы никому не расскажете об этом, хорошо?
— Хорошо, — ответил я. — И не принимайте все близко к
сердцу.
Ее взгляд упал на деньги, лежащие на столе.
— Что это значит?
— Деньги на ремонт машины. Я признаю, что в аварии был
виноват я.
— Так… не пойдет.
— Пойдет.
Когда она начала плакать, я сказал ободряюще:
— Выше голову, Рут! Вы ведь не маленькая девочка!
С этими словами я открыл дверь и вышел в коридор.
По лестнице я промчался как угорелый, вскочил в машину и
нажал на газ.
Когда я открыл дверь в кабинет Берты, она вертелась в своем
кресле. Заметив меня, она поднесла унизанную кольцами руку ко рту, выдернула
сигарету из губ и саркастически сказала:
— Смотри-ка, стратег экстра-класса собственной персоной!
— Именно он, — ответил я.
— О Боже ты мой! — свирепо прорычала Берта. — Если бы я
только знала, почему я должна попадать под перекрестный огонь, когда твои
гениальные выдумки полетят ко всем чертям!
— Что, собственно, случилось?
— Что случилось? И как у тебя поворачивается язык спрашивать
такое? — набросилась она на меня. — Девушка поручила нам предотвратить
отравление Джеральда Баллвина. За это она выложила двести пятьдесят наличными,
собираясь принести на другой день еще столько же. А что делаешь ты? Тебе не
приходит в голову ничего лучшего, как поехать к ним, разыграть там роль клоуна,
а потом уверить клиентку, что ей нечего беспокоиться. Только по той причине,
что ты подарил этой старой сове коробку с анчоусной пастой, ты решил, что она
откажется от своего намерения. После этого ты вообще исчезаешь и заставляешь
меня одну расхлебывать всю кашу.
— Какую кашу?
— И ты еще спрашиваешь! О Боже, сколько тебе лет? —
простонала она, а потом добавила: — Кстати, твоего номера нет в телефонной
книге. Я даже не знала, где тебя найти. И как тебе это удается? В настоящее
время простому гражданину очень трудно найти себе квартиру.
