— А что с ним должно быть?
— Это он делал тосты с пастой?
— Откуда, черт возьми, я могу это знать! Но я полагаю, это
входит в его обязанности.
— А что думает Шарлотта по этому поводу? — спросил я.
— Что думает? — переспросила Берта. — Тебе повезло, что тебя
здесь не было. Иначе тебе пришлось бы выслушать все, что она думает не только
по этому поводу, но и о тебе. Хватит тебе этого?.. Кто там еще?
Действительно, в дверь громко стучали.
— Наверное, опять эта Хенфорд, — предположила Берта. — Я ее
пущу, чтобы ты все сам выслушал от нее.
Я уже сыта по горло все время защищать тебя и объяснять
Шарлотте, что во всей этой истории должно быть еще что-то, что она от нас
скрыла.
— Значит, ты все-таки это ей сказала? — спросил я.
В дверь опять сильно постучали.
— Конечно, — сказала Берта. — С тобой я еще разберусь, но
позволить этой сопливой девчонке портить репутацию нашей фирмы?! О, дорогой,
открой, пожалуйста, дверь и посмотри, кто там шумит.
— Похоже на полицию.
— По мне, хоть китайский император, — ответила Берта, — иди
открой дверь, иначе нам ее испортят, а расходы у нас и без того большие.
Я прошел через приемную и приоткрыл дверь.
— Что за шум? — спросил я.
Инспектор уголовной полиции Фрэнк Селлерс сразу приналег
своим могучим плечом и сказал:
— Ба! Мой друг Дональд! В такое время еще в бюро?
Как поживаешь, мой мальчик?
Его рукопожатие было таким крепким, что мне пришлось
помассировать руку.
— Где Берта?
— У себя в кабинете.
— Это хорошо! Я давно вас обоих не видел. У вас все хорошо?
— Все о'кей. Входите же. Я полагаю, вы хотите нанести нам
официальный визит?
Селлерс сдвинул шляпу на затылок и насмешливо посмотрел на
меня:
— Разве так принимают старого друга? Я пришел к вам немного
побеседовать, а меня так недружелюбно встречают.
— Дональд, кто там пришел? — послышался из кабинета голос
Берты.
Я предложил Селлерсу:
— Входите и скажите ей это сами.
Селлерс прошел в кабинет.
— Добрый вечер, Берта.
— Какая неожиданность! — ответила она и лукаво посмотрела на
него.
— Как дела? — поинтересовался он. Опустившись в кресло для
посетителей, он вытянул ноги и выудил из кармана сигарету.
— Вы так и не набрались хороших манер с тех пор, как мы с
вами виделись в последний раз, — констатировала Берта.
— Ах да! Моя шляпа! Чуть не забыл, — ухмыльнулся Селлерс.
Он снял шляпу, провел рукой по непокорным волосам и,
подмигнув мне, вытащил из кармана спички.
— Ну, как дела, Берта?
— Если бы я отдала концы месяца полтора назад, вы, вероятно,
и не заметили бы этого. Почему вдруг такая заинтересованность в наших делах?
Селлерс ответил:
— Я не интересуюсь вашим здоровьем, потому что знаю — вы
прекрасно себя чувствуете. А поскольку вы ставите деньги на первое место, я и
интересуюсь вашими делами.
— А, идите к черту! — тявкнула Берта, но в глазах ее
появились искорки.
Селлерс дружелюбно посмотрел на нее.
— Я уже неделю назад хотел забежать к вам. Но вы знаете, как
это бывает. У нас чертовски много работы.
Создается впечатление, что преступники размножаются не
половым путем, ибо чем больше мы их сажаем за решетку, тем больше их
становится.
— И тем не менее очень странное время для визита в бюро, —
ответила Берта.
— К чему сразу такой вызывающий тон? Имейте терпение. Я
только сказал, что собирался забежать неделю назад. А тут всплыло дело
Баллвина, и мне показалось, что вы в какой-то мере связаны с ним. Вот и
комиссар говорит мне: «Фрэнк, вы лучше знаете этих людей и находите с ними
общий язык. Сходите и узнайте, в чем там дело. Но никакого давления и тем более
угроз. Будьте вежливы и задайте всего парочку вопросов. Я знаю, что они могут
нам помочь».
Берта посмотрела в мою сторону и промолчала. А я сунул
сигарету в рот.
Селлерсу, казалось, не понравилось наше молчание.
Он вынул сигарету изо рта и сказал мечтательно:
— Если хотите знать мое мнение, то я с шефом не согласен. Вы
же знаете, как обстоят дела. С большинством частных агентств отношения у нас
плохие, и им от нас достается за то, что они не хотят помогать в делах и,
вместо того чтобы выложить карты на стол, морочат нам голову. Но с вами
комиссар велит быть вежливым и предупредительным.
Мы промолчали. Селлерс снова спросил:
— Так что вы знаете о деле Баллвина?
Берта кивнула в мою сторону:
— Спросите об этом Дональда. Я занимаюсь только финансами.
Селлерс обратил свой холодный и проницательный взгляд на
меня:
— Ну, Дональд?
Я рассмеялся и сказал:
— Вам лучше бы поберечь свой рентгеновский взгляд для
чего-нибудь другого, инспектор.
Он положил сигару в пепельницу.
— С этим я согласен, Дональд, но тем не менее прошу вас
рассказать мне все, что вы знаете.
Я начал:
— К нам пришла женщина, которая хотела знать, что происходит
в семействе Баллвинов. Она дала мне, вернее, Берте двести пятьдесят долларов, а
потом я принялся за работу.
— И что же вы успели узнать?
— Я установил за миссис Баллвин слежку, чтобы понять, что у
нее на уме. А потом разработал план, с помощью которого мог бы проникнуть в
дом, не вызывая подозрений.
— И поэтому вы купили… О, простите, это вы сами должны
рассказать.
— Поэтому я купил анчоусную пасту. И придумал эту шутку с
рекламой.
— Значит, вы купили пасту?
— Да.
— Где?
— В продуктовом магазине на Пятой улице.
— Вы помните хозяина… точнее, имя хозяина этого магазина?
— Нет, но я думаю, что смогу его найти, хотя магазинчик этот
и небольшой.
— Почему вы выбрали именно анчоусную пасту?
