Я тотчас же включился:
— Признаем себя побежденными, Рут. Только не волнуйтесь и
присядьте. Пусть все будет так, как положено, потому что самое позднее через
минуту инспектор осмотрит вашу сумочку и идентифицирует вашу личность.
— У меня кружится голова, — запричитала Берта и свалилась на
ближайший стул.
Я глубоко вздохнул и попытался перейти к делу:
— Ну хорошо, давайте-ка присядем и мирно потолкуем.
— Только не здесь, — фыркнул Селлерс.
— Я твердо убежден в том, что в ближайшие два-три часа я
справлюсь с этим делом, — сказал я.
— Здорово, — насмешливо произнес Селлерс. — Смотри-ка, он
хочет переплюнуть весь полицейский аппарат!
Так, Дональд?
— Вот именно.
— Какой он у нас скромник, не правда ли, Берта?
— Да не петушитесь вы и сядьте, наконец. Сейчас я все вам
объясню.
— Ладно, так и быть, валяйте.
После небольшой паузы я начал:
— Доктор Джордж Л. Квай велел Рут Отис купить мышьяк. Что
она и сделала, а после, как было сказано, положила в шкафчик. Об этом мне Рут
сказала и спросила, что ей делать. Я посоветовал ей вернуться в кабинет и
забрать его, так чтобы доктор не перепрятал в другое место.
Итак, вчера мисс Отис взяла пакетик и положила его в камеру
хранения на вокзале Юнион. После этого она сказала мне, что положила его в
надежное место. Она попросила меня рассказать об этом полиции. Тогда я
посоветовал ей подождать, пока я не возьму яд из камеры хранения. Тут
выяснилось, что ключ от сейфа остался в костюме, который был на ней вчера. Я
поехал на ее квартиру. Не успел я войти к ней, как кто-то нанес мне хороший
удар по голове, а когда я пришел в себя, то обнаружил за кроватью тело. Я сразу
оповестил вас. Впрочем, не сразу. Сначала я пошарил у нее в костюме и нашел
ключ.
Я помчался на вокзал. Открыв ящик камеры хранения, я
обнаружил, что он пуст.
— Значит, вы сразу позвонили в полицию и обо всем нас
информировали? — переспросил Селлерс насмешливым тоном. — Чтобы не навлечь на
себя подозрения.
Очень рад за вас.
Я продолжал:
— Я хотел задать мисс Отис несколько вопросов, кое-что
выяснить до того, как о деле узнает пресса. А куда от нее денешься, раз был
звонок в полицию.
Селлерс повернулся к Берте:
— Мне кажется, что с этого момента вы будете работать в
одиночку, моя милая.
— Как это понимать? — испуганно спросила Берта.
— После того, что рассказал нам мистер Лэм, он как бы
обвинил себя в соучастии в преступлении и в ближайшие пятнадцать — двадцать лет
будет вынужден вести очень одинокий образ жизни.
— Вы это серьезно? — задала вопрос Берта.
— Да, — ответил он. — Теперь ему не поздоровится.
Честно говоря, этот горе-стратег мне поднадоел.
Он поднялся, но я сказал:
— Присядьте еще на минутку, инспектор, и давайте поговорим
разумно.
— Да неужели! — фыркнул он, презрительно глядя на меня. — Мы
уже достаточно поговорили разумно. Ваше личное участие в этом деле не подлежит
сомнению.
И тем не менее я продолжал:
— Так как у меня на руках не было доказательств, я должен
был убедиться в правильности всего, а потом уж идти в полицию. Я не хотел сбивать
вас с толку в случае ошибки.
— Какой ангелочек! — сказал он.
— Слушайте, сержант, не забирайте мисс Отис. Она никуда не
денется. И пресса ничего не узнает. Нам с вами нужно еще два часа, и настоящий
преступник будет в руках.
Селлерс ухмыльнулся:
— А зачем? И так все ясно. Вставайте оба и едем в
полицейское управление.
— У вас есть сердце, Селлерс?
— А, бросьте вы это! При моей профессии нужна в первую
очередь голова, а не сердце.
— Если вы арестуете девушку и об этом станет известно
прессе, подлинного убийцу вам не видать.
— Да он уже в моих руках. Может быть, даже двое.
Знаете, как все было, мистер Лэм?
— Как?
— Полагаю, вы как раз были в квартире этой Отис, когда вас
вспугнула Этель Ворли. Чтобы отвертеться, вы ударили ее по голове, но слишком
сильно. Потом связали ее, чтобы не было шума. И может, даже нарочно придушили
ее. Да, это вполне возможно. Ведь вы далеко не ангел. Берте вы доставляли
сплошные неприятности.
— Сплошные деньги, вы хотите сказать?
— Ну уж на этом деле она не заработает, — заметил Селлерс.
— Всего два часа.
— Ни минуты.
— Я могу позвонить?
Он рассмеялся мне в лицо:
— Только один звонок.
— Кому?
Я посмотрел на часы:
— Моему букмекеру. Хотел бы я знать, как закончился забег.
— Я сам позвоню. Нет, пусть позвонит Берта.
Она набрала номер и сказала в трубку:
— Алло? Я хотела бы позвать… Ах, это вы? Как там наша
лошадка?
С большим волнением я следил за выражением лица Берты —
прежде бега меня никогда так не занимали.
И когда я увидел, как просветлело ее лицо, я облегченно
вздохнул и закурил сигарету.
— Добрая старая кляча, — восхищенно произнесла она, вешая
трубку.
— Сколько? — спросил Селлерс.
— Обошла на голову, — ответила Берта. — Двести пятьдесят
долларов. Сотня ваша, Селлерс.
— Как бы не так, сотня. Я же вам еще тогда говорил, что
играем поровну.
— Разве? А я решила, что вы поставили только двадцать.
— Чепуха! — ответил тот.
— Ну пусть будет так. Неужели я буду спорить с вами из-за
каких-то вшивых двадцати пяти долларов?
— Так-то лучше.
Я ввязался в разговор:
— Вот в этом весь Селлерс. Карьеры вам не видать.
— О чем это вы, черт побери?
— Вот сейчас вы арестуете мисс Отис, тотчас поднимется шум.
Я уже вижу броские заголовки в газетах:
«Инспектор Селлерс арестовывает убийцу!», «Современная
Лукреция Борджиа выведена на чистую воду благодаря прозорливости инспектора
Селлерса».
