— Конечно нет. Что мне, больше делать нечего?
Я сказал Селлерсу:
— В этом вопросе вы должны поставить все точки над «i», не
выпускайте его, не давайте отвертеться.
Китли посмотрел на меня холодно.
— Вы мне нравитесь все меньше и меньше, Лэм.
— Это легко понять, — ответил я. — Но в данную минуту мы
решаем вопрос, следили ли вы вчера за мисс Отис или нет.
— Я уже сказал: нет!
— Вы не следили за ней до вокзала Юнион?
— Нет.
— Вы не видели, как она положила в камеру хранения пакетик?
Он с улыбкой сказал:
— Нет, конечно нет. Мне очень жаль, Лэм, что вынужден вас
разочаровать. И вам не удастся втянуть меня в это дело.
Слово снова взял инспектор:
— Моя задача — все тщательно проверить. И пожалуйста,
поймите меня правильно. Позвольте вам кое-что сказать: Этель Ворли, секретарша
мистера Баллвина, сегодня утром была найдена в комнате Рут Отис мертвой. А
пакетик с ядом мы тоже там обнаружили.
В нем не хватало двух граммов. Если вам известно что-нибудь
о мисс Отис в связи с ядом, самое время сказать об этом.
Китли провел языком по губам:
— Я ничего не знаю о мисс Отис.
Пока Селлерс и Китли обменивались недоверчивыми взглядами, я
незаметно зашел за спину Китли, поближе к аппарату, который стоял на столе, и
бесшумно включил его. Потом сказал:
— Я могу изобличить вас, Китли, во лжи. Дело в том, что за
вами непрерывно следил детектив.
— Значит, он наплел вам небылиц.
Я сказал инспектору:
— Это Джим Формби, которого вы хорошо знаете. Он никогда не
лжет.
Ссылка на Формби усилила интерес инспектора.
— Значит, вы утверждаете, что Формби следил за мистером
Китли и видел, что тот, в свою очередь, следил за мисс Отис вплоть до вокзала?
— Совершенно верно.
Китли спросил:
— А откуда стало известно, что в том пакетике был яд,
инспектор?
— Вопрос правомерен, Лэм.
— Формби может точно описать пакетик, — ответил я.
— Другими словами, — сказал Китли улыбаясь, — это просто
утверждает мисс Отис.
— Детектива тоже нельзя сбрасывать со счета.
Селлерс хотел что-то сказать, как внезапно в аппарате
раздался голос:
«Чуть шире, пожалуйста».
— А это еще что такое? — спросил Селлерс.
Китли повернулся ко мне и хотел выключить аппарат, но я
быстро схватил его за запястье.
«Пожалуйста, сплюньте…» — снова послышался голос.
Китли оттолкнул меня в сторону. В это время прозвучал
женский голос:
«Но, доктор, мне больно…»
В этот момент Китли выключил аппарат.
— Да что это такое, черт побери? — снова спросил Селлерс.
Китли заявил:
— Если вы хотите задать мне какие-нибудь вопросы, инспектор,
то вы можете это сделать в любое время в полицейском управлении. А здесь мое
личное бюро. Я занимаюсь тем, что высчитываю шансы скаковых лошадей, и вовсе не
хочу, чтобы все знали о моей системе. А что касается Лэма… — Он повернулся ко
мне, и его глаза засверкали от ярости, — то он просто уберется отсюда вон!
И притом немедленно.
Я сказал Селлерсу:
— Надеюсь, что вы поняли, для чего предназначен этот
аппарат?
Китли размахнулся, но я успел уклониться.
— Я вас… — выдохнул он.
В тот же момент инспектор бросился на Китли. Он прижал его к
стене и приказал:
— Стоять и не шевелиться. Я должен во всем тщательно
разобраться.
Я включил аппарат. Китли опять попытался броситься на меня,
но Селлерс одним толчком отбросил его к стене.
Снова послышался голос из динамика:
«Ну вот, сверлить я больше сегодня не буду, но зуб довольно
запущенный».
— Кто это? — спросил меня Селлерс.
— Вероятно, доктор Квай, он собирается ставить пломбу.
Селлерс тихо присвистнул.
— Я требую, чтобы вы оба немедленно покинули мое бюро, —
сказал Китли. — Конечно, если у вас нет ордера на обыск, инспектор Селлерс.
Я ответил ему:
— В данном случае инспектору не нужен орден на обыск, Китли.
Поскольку у вас нет разрешения на эксплуатацию подслушивающего устройства, то
это является наказуемым деянием, а как только человек уличен в таком, полиция
может вмешиваться, не имея ордера.
Селлерс посмотрел на меня и благодарно кивнул.
Китли снова высказался в мой адрес:
— Как только я подумаю, чем вам обязан, то мне просто плохо
становится. А я ведь рассказал вам всю правду об участках Баллвина, потом
назвал лошадь, которая будет победителем… Вы, наверное, не поверили.
— Мы все поставили на нее, — сказал я.
— Вот так-то, делаешь людям добро, — покорно проговорил
Китли, — а получаешь что?
— Прекратите кривляться! — приказал Селлерс. — Я достаточно
хорошо знаю Джима Формби, чтобы вполне доверять ему. Зачем вы следили за Отис?
Китли сдался:
— Я старался сам расследовать это дело и хотел передать
полиции весь материал. Если бы я сделал это раньше, все пропало бы.
— Еще один! — простонал Селлерс.
— Кто? — спросил Китли.
— Детектив-самоучка. Казалось бы, чего проще — обратиться в
полицию. Так нет, каждый умник предпочитает действовать сам по себе. Что вы
знаете о деле Баллвина? Рассказывайте, да побыстрее.
Китли хмуро посмотрел на инспектора.
Я добавил:
— Чтобы освежить вашу память, я хочу вам сказать, с чего
лучше начать… Несколько лет назад вы послали прядь волос в лабораторию и
просили исследовать, нет ли в волосах следа мышьяка. Вот с этого и начинайте.
Пораженный, Китли несколько секунд смотрел на меня и,
наверное, думал о том, что мне известно.
— Ну, живо! — прикрикнул на него Селлерс.
Тот уселся на стол, одна нога доставала до пола, а вторая
покачивалась — только так он выдал волнение.
