— Да.
Голос доктора прозвучал тише:
— Только будь осторожна, Дафна. Тут ошибки быть не должно.
Ты будешь строго придерживаться того, что я тебе скажу. Дело в том, что этот яд
на разных людей действует по-разному. Но ясно одно: доза менее одной десятой
грамма не смертельна. В этой капсуле содержится ровно столько. Обращайся с ней
аккуратно.
— И когда я должна ее принять?
— Непосредственно перед тем, как дать своему супругу
отведать пасты. Прежде чем капсула растворится в твоем желудке, пройдет
какое-то время, так что он почувствует недомогание раньше тебя. Значит, у тебя
еще будет возможность позвонить врачу и объяснить ему симптомы.
Не забудь описать их так, как я тебе говорил. Он решит, что
это пищевое отравление, и даст по телефону указания, как действовать.
Присутствие врача в таких случаях не обязательно. Потом появятся симптомы у
тебя, и твое болезненное состояние будет служить тебе оправданием, почему ты не
приняла дальнейших мер, когда состояние твоего супруга ухудшилось. Ты все
поняла?
— Мы уже неоднократно говорили об этом.
— Хорошо, — сказал доктор. — Теперь о другом. Не думай, что
ты сможешь обвести меня вокруг пальца.
— Ты это о чем?
— Ты много значишь для меня, но если говорить честно, я до
конца тебе не верю. Кто, собственно, этот шофер?
Послышался резкий металлический смех.
— Кто он? — продолжал настаивать доктор.
— О нем можешь не беспокоиться, дорогой. Если захочешь, я
тотчас же его уволю.
— Да, я хочу этого. Он мне совсем не нравится. Кроме того,
мне кажется, что он повсюду шпионит.
— Не говори глупости. Парень вовсю старается, лишь бы мне
угодить. Мне даже жалко становится, когда я подумаю, что уволю его ни с того ни
с сего.
— А мне не жаль.
— Но, Джордж, неужели ты действительно думаешь, что такой
мальчик… Дорогой, поцелуй меня.
Снова пауза. Потом доктор продолжил:
— И не забывай, Дафна, что у тебя в желудке капсула. Если ты
примешь еще хоть малейшую дозу, то она может подействовать смертельно. Очень
аккуратно разложи тосты на подносе и не вздумай перепутать, Джеральд может
перепутать, но ты не имеешь права. Для тебя это означает смерть. Не забыла? Не
забывай об этом ни на минуту!
— Не забуду, Джордж. Не считай меня такой дурой… и сегодня
же выгони эту курочку».
— На этой ленте все. Но я думаю, вы уже составили себе
впечатление. К тому же я и сам все остальное могу рассказать.
Китли выключил магнитофон.
— Валяйте, — бросил инспектор.
— Дафна взяла яд и отправилась домой. Чтобы бросить
подозрение на другого, она воспользовалась кофейной чашкой своей секретарши.
Естественно, на ней были отпечатки пальцев. План заключался в том, что тосты в
столовую принесет привратник. В этом и заключалась ее ошибка. Как шофер он был
бесподобен, как слуга неловок и неуклюж. И наверняка, когда он нес поднос,
тосты сдвинулись, перемешались, и он попытался привести их в порядок.
Что касается их отношений, то она действительно смотрела на
него как на игрушку, хотя со временем, возможно, он и заменил бы доктора.
Возвращаясь к сказанному, добавлю, что если бы не неловкость
привратника и не Шарлотта Хенфорд, которая сразу почувствовала неладное и
вызвала врача, все прошло бы так, как было запланировано. А Дафна наверняка
съела один или два отравленных тоста, и ей этого оказалось достаточно. Вот вам,
господа, подробности одного преступления.
— А как вы объясните смерть Этель Ворли? — спросил я.
— Случайно мне удалось узнать и это, — сказал Китли. —
Теперь я могу признаться: я действительно следовал за Рут Отис до вокзала.
Доктор Квай умен. Хотя у него и было еще достаточно мышьяка, он попросил купить
упаковку Рут Отис. И эта упаковка действительно оказалась нетронутой. Но
глупышка Отис, боясь, что на нее могут пасть подозрения, отвезла яд на вокзал.
А я исправил ее ошибку, как только мне представилась такая
возможность.
— Что же вы сделали?
— Я вынул мышьяк из камеры хранения и положил его обратно в
лабораторию доктора Квая.
— Значит, у вас был ключ от кабинета?
Китли слегка улыбнулся:
— Как же я в таком случае поставил бы микрофоны…
— Значит, вы отвезли пакетик обратно сюда?
— Да, я уже сказал…
— Почему же полиция обнаружила его в комнате Рут Отис?
— Вы бы и сами могли ответить на этот вопрос. Как только
доктор узнал, что Дафна Баллвин умерла, он понял, что должен что-то сделать,
чтобы отвести от себя подозрения, так как в этом случае будет вскрытие.
Следовало быстро найти козла отпущения и придумать такие улики, чтобы полиция
могла ухватиться за них.
Поэтому он изъял из флакона два грамма, а остальное
подбросил Рут Отис.
— Вы можете это доказать? — спросил Селлерс.
Китли посмотрел на него довольно насмешливо и сказал:
— Я преподнес вам все на тарелочке. Что-нибудь можете
сделать и сами.
— Короче говоря, насчет Этель Ворли вы ничего точно не
знаете. Вы только делаете предположения, так?
— Вас приятно послушать. Вы что же, думаете, что я буду
выполнять за вас всю работу?
— Свои замечания можете оставить при себе, — перебил его
Селлерс. — А мне надо отделить то, что вы знаете, от того, что вы
предполагаете.
— Ну хорошо. Я знаю, что доктор Квай собирался убить
Джеральда Баллвина. Я знаю, что Дафна отравила мою сестру. Я знаю, что Дафна
лишь по небрежности приняла слишком большую дозу яда. Я знаю, что сам отвез
обратно пакетик с ядом. Я предполагаю, что доктор Квай подбросил мышьяк в
комнату Рут Отис, изъяв из него предварительно два грамма. Я предполагаю, что
Этель Ворли встретилась там с доктором Кваем и решила сделать Рут
свидетельницей. На такую встречу доктор, конечно, не рассчитывал. Я знаю, что
Этель не любила его и презирала. Что последовало, вы можете себе представить.
Для него пути назад не было, так как только он или Отис могли использовать
недостающие два грамма яда, а иметь при этом Этель Ворли в качестве свидетеля
обвинения означало бы для него смертный приговор.
Селлерс какое-то время жевал свою сигару, а потом внезапно
сказал мне:
— Дональд, я сейчас пройду к доктору Кваю. Вы останетесь
здесь и отвечаете за все эти вещественные доказательства.
— Об этом можете не беспокоиться, — сказал Китли.
