— Он вам очень нравится?
— Да. Правда, было время, когда… Ну, вы сами понимаете, он
не из тех, кто женится.
— И он, значит, дал вам порошок и объяснил, что надо делать?
— Да. Он позвонил мне и попросил срочно приехать к нему в
бюро. Там он дал мне крошечную стеклянную пробирку с порошком и объяснил, что
это — противоядие, помогающее при мышьяковых отравлениях, если его принять
сразу. Потом он сказал мне, что миссис Баллвин примет небольшую дозу мышьяка,
которая вызовет лишь отравление. Делается это для того, чтобы на нее не пало
подозрение. А потом она отравит своего супруга тостами с анчоусной пастой,
содержащей мышьяк.
— Ну и как все это было?
— Порошок, который я получила от Карла, я должна была
смешать с пастой и приготовить тосты. Далее Карл поручил мне оставаться в
гостиной и ждать, пока Дафна не возьмет с подноса один из тостов. Как только
она это сделает, я должна была отвлечь ее внимание и подменить тост, который
она уже положила к себе на тарелку, на тот, который сделала я… О, Дональд, что
мне оставалось? Я была уверена, что речь действительно идет о противоядии,
которое не даст действовать мышьяку. Сейчас я полностью отдаю себе отчет, что
я…
Ну, вы сами понимаете. Ни один человек мне не поверит, что
это было действительно так.
— Я вам верю, — сказал я.
— Но полиция…
— Она наверняка не поверит!
— Я так глубоко завязла в этом деле и даже не знаю, станет
ли меня защищать Карл Китли… Я не очень-то надеюсь, ибо ему придется тогда
совать свою шею в петлю. А мне бы не хотелось втягивать его в это дело.
— Никто в наш рассказ не поверит. Решат, что Дафну вы
отравили преднамеренно.
Она закрыла глаза и ничего не ответила.
— Я устроил вам одну ловушку, Шарлотта. Но вы, кажется, не
попали в нее?
— Какую ловушку?
Я показал на телефон.
— Я считал, что, как только я уйду, вы сразу позвоните тому
человеку, от которого получили деньги. Вы звонили во время моего отсутствия?
— Да, но мне это мало помогло.
— Почему?
— Я сказала Карлу, где я нахожусь, и он пообещал забрать
меня отсюда. Но, судя по всему, он так и не приедет.
Поэтому я все и рассказала вам, Дональд. Вы должны мне
помочь. Прошу вас, сделайте что-нибудь для меня.
— Я и так для вас постоянно что-то делаю.
— Что-то я этого не замечаю…
В этот момент послышался хруст гравия на дорожке, и в дверь
постучали.
— Это, может, уже полиция? — в волнении спросила она.
— Если это полиция, то вы должны пообещать мне одно.
— Что именно?
— Не говорить ни слова. И вести себя совершенно спокойно. Я,
правда, не думаю, что это полиция… Во всяком случае, можете рассчитывать на то,
что я вытащу вас из этой петли. Но если это все-таки полиция, отказывайтесь
давать какие-либо показания.
Я подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял Карл Китли.
— Хотя вы немного и запоздали, — сказал я, — но все равно
входите.
Мгновение он медлил, а потом пожал плечами и вошел. Бросив
шляпу на стол, он дружелюбно сказал:
— Привет, Шарлотта!
— Привет, дорогой…
Я заявил:
— Это действительно была благоприятная возможность для
убийства. Я с самого начала спрашивал себя: неужели вы не воспользуетесь ею,
Китли? После того как я прослушал магнитофонную запись, мне стало ясно, что
такая умная голова, как ваша…
— Ну, ну, ну! Присядьте, Лэм! И давайте глянем на вещи
трезво. Вы умный парень, но вы слишком много говорите. Поскольку ваш друг
Селлерс уже закончил это дело, чего же к нему возвращаться?
— Вы долго искали улики против Дафны, — сказал я. — Вы уже
почти отчаялись, когда вам вдруг представился такой шанс. Можно сказать,
единственный в своем роде. Вы не только знали, что Дафна сама примет яд, но и
могли доказать это, так как у вас была эта пленка.
А уговорить Шарлотту, чтобы она дала Дафне дополнительную
дозу, не так уж трудно для вас — тем более что вы наплели ей сказку о
противоядии. А так как Шарлотта все время была начеку, то она действительно
могла спасти жизнь Баллвину.
— Очень любопытно, — заметил Китли.
— Более чем, — ответил я, — так как Шарлотта рассказала мне,
что…
Шарлотта сразу крикнула:
— Нет, Дональд, не надо больше!
Я откинулся на спинку кресла и замолчал.
Китли недоверчиво посмотрел на нас.
— Мне не ясно одно, — продолжал я, — зачем вы дали Шарлотте
деньги и поручили обратиться в нашу контору.
— Ну, это совершенно ясно, — ответила Шарлотта. — Карл
действительно хотел защитить Джеральда Баллвина. И вы не должны забывать, что
он послал меня к вам еще до того, как слышал разговор между доктором Кваем и
Дафной.
Китли, прищурившись, посмотрел на меня:
— Вы уже говорили об этом с Бертой?
— Нет.
— А с инспектором Селлерсом?
— Тоже нет. Пока все осталось, как говорится, в одной семье.
Китли ухмыльнулся.
— Если это так, то вопрос решается очень просто, — сказал
Китли.
— Очень рад, Китли, что вы сами пришли к этой мысли.
— Какой? — спросила Шарлотта.
— Не смотрите на меня так, Шарлотта, — сказал я с улыбкой, —
я Купидон.
— Послушайте, мистер Лэм, — бросил Китли. — Так как я привел
неоспоримые доказательства, что Дафна Баллвин приняла яд по доброй воле, а
дальнейшие события не поддаются расследованию, то и никакой суд не признает
никого виновным. Даже если бы можно было доказать, о какой дозе здесь идет
речь. Шарлотта могла дать ей совершенно безобидную дозу, а Дафна умерла от той
дозы, которую она приняла добровольно и по ошибке.
— Это смелое предположение, но не более, — возразил я. — При
желании прокурор может разбить его вдребезги.
— А у вас крепкая хватка, Лэм. Ведь в конечном счете Дафна
была убийцей. По закону она и так заслуживает смерти.
Я только улыбнулся в ответ.
— Ну хорошо, — сказал Китли. — Если не ошибаюсь, я уже
говорил вам, что только дураки позволяют отправлять себя в камеру смертников по
пятницам.
