– Меня лучше приласкать. – Сиятельство действиями напомнил, зачем мы здесь собрались. Руками своими жадными у меня в трусах. Губами горячими на груди.
– А может, тефтельку? – Мне оставалось только стонать.
– Обязательно. Вот закончим, и тефтельку. Две. – Дамир требовательно тянул на себя, не позволяя даже избавиться от белья.
Эротический деспот. Сексуальный тиран и мучитель.
Не такой я представляла свою совместную жизнь с мужчиной. Шаблоны рвались, как и страхи.
Никто не вываливал на мои уши рассказы о замене масла, не говорил часами про идиотов-боссов и ещё бо́льших идиотов коллег. Из-под диванов вонючими ископаемыми не лезли грязные носки. И никто не заливал жирным майонезом приготовленное по бабушкиному рецепту мясо.
По всем признакам Дамира Закиевича Абашева нужно было срочно заносить в Красную книгу и устанавливать за ним круглосуточную охрану.
Такой экземпляр!
Хоть бы не сперли!
Требовалось как-то собраться с силами и заставить себя поверить собственному счастью. Не такое простое дело для девушки в мои годы! Но редкие собственнические выпады, слишком хмурые княжеские взгляды мешали окончательно расслабиться.
Каким бы шикарным ни был отец моих детей, но и в этой бочке меда имелась ложка дегтя.
Почти неделю я пыталась определить, смогу ли с ней смириться. Купалась в ласке, внимании, пыталась не замечать редкие грозы в карих глазах, но в середине следующей недели ложка вдруг перевесила целую бочку.
Вначале без всякого моего разрешения Дамир нашел в усадьбу управляющего. Тощего высокого дядьку в круглых очках и с крысиными усами. А потом решил, что именно он должен ввести управляющего в курс дела.
В моей усадьбе! Лично! И без меня!
* * *
Сколько там зазнайки-психологи придумали стадий отрицания? Несколько?
Я как-то умудрилась все их одолеть за один шаг. Только Дамир привел в гости будущего управляющего, только сказал, что планирует ехать в усадьбу, так и проскочила все галопом.
Злость моя, которая вспыхнула в первую же секунду, не угасла ни на следующий день, ни еще через сутки. А вот другое чувство, гораздо более жгучее, только усиливалось с каждым часом.
Никогда ни по кому не скучала. В семнадцать разъехалась с родителями – они вернулись к своей родне на Север, я поехала учиться в институт. Виделись раз в год, и все устраивало. Во время Костиных командировок не кисла. Жила себе обычной жизнью, только готовки и стирки становилось меньше.
А тут словно конечность какую-то забирали. Жизненно важную! Ампутировали без предупреждения и согласия пациента.
Наверное, поэтому мне ни управляющий не понравился, ни сама идея Дамира. Я даже аргументы его слушать не стала. Вынесла свой вердикт: «Нет!», а потом отгребала за этот ответ ночь и еще сутки. В одиночестве! Без единого слова.
Прогибаться под кого-нибудь или идти на мировую мой князь совсем не умел. Незнакома ему была фраза «Давай поговорим» или хотя бы ее примитивное подобие «Не злись на меня». Все решалось мгновенно и без переговоров.
После «нет» он отчитался, что брат уже выехал вместо него на какую-то важную встречу, собрал вещи и был таков. Совсем как его бездушная помощница – свое мнение изложил, а дальше – хоть трава не расти.
Так и хотелось его пристукнуть. Официально – за самоуправство – моя усадьба, моей голове и болеть. Чего он вообще влез? А на самом деле прибить хотелось из-за тоски.
Этот коварный эгоистичный мужчина за короткий промежуток времени умудрился подарить мне то, чего, была уверена, не существует. Всего за несколько дней нашей пробной семейной жизни у меня будто крылья за спиной выросли. Даже пофиг было на признание в любви, на разговоры о будущем, которых у нас не случалось.
Я женщиной только-только стала! Желанной, важной, лелеемой. Мне было для кого готовить вкусные ужины. Было кого раздевать и обнимать ночью. Никогда не ощущала себя такой цельной. Привыкнуть не успела. Лишь попробовать.
А теперь... Брошенное перед отъездом: «Мы на денек-другой. Может, больше, как пойдет», и снова холодные стены, тишина да одиночество.
Привет, знакомое прошлое!
Однако, как вскоре выяснилось, не это было самым худшим.
* * *
К вечеру второго дня количество звонков от Дамира равнялось нулю. Цифра была постоянной, какими бы сообщениями я его ни засыпала. Все, чего удалось добиться, – СМС с текстом: «У меня все хорошо. Перезвоню позже».
Такой ответ больше подходил невротической девице, которая решила поиграть в обиду, но точно не моему князю. Не мог человек измениться до неузнаваемости за короткий срок.
Сердце чуяло неладное. Витя, который поселился в гостевой комнате, как глухонемой барбос, может, что-то и чувствовал, но упрямо молчал.
Бадоев, чей номер Дамир вбил мне в телефонный справочник неделю назад, оказался не разговорчивее своего босса.
Эта банда мужиков словно нарочно нервировала своим молчанием. Еще один вечер в информационном вакууме, и пришлось бы пойти на крайние меры – накормить Витю слабительным и убрать из туалета всю бумагу.
Наверняка это противоречило какой-нибудь конвенции против пыток, но меня оправдал бы любой судья. К счастью, применять на практике свои пыточные знания не потребовалось.
Витино эго спасли. Не Дамир, не вездесущий начбез, а Аглая.
Меньше всего я ожидала встретиться вечером в квартире князя с его помощницей. После сообщения с датами в ЗАГСах Аглая словно забыла о моем существовании. Но тут в домофон вдруг раздался звонок, и вскоре на пороге появилась она.
– Извините за беспокойство, – прозвучало вроде бы искренне. – Мне необходимо взять кое-какие вещи Дамира Закиевича.
– Он попросил ему что-то привезти? – Все мои инстинкты завопили «Фас!».
– Эм... Сдать в прачечную.
Играла Аглая так же хреново, как и мой муж, когда слезал с любовницы. Он тогда изо всех сил лупил себя в грудь и заверял, что все вышло случайно.
– Ему прямо вечером приспичило сдать что-то в прачечную? – Я впустила эту сказочницу в квартиру и следом увязалась в гардеробную комнату.
– Некоторые вещи давно следовало сдать. У меня все времени не было. А тут вспомнила.
На тумбочку из шкафа перекочевали стопка футболок, мягкая толстовка на молнии и пара удобных домашних брюк на резинке. Ничего из этого я на князе и представить не могла.
– А он что, в какой-то турпоход собрался, что ему это нужно срочно выстирать?
Аккуратным движением я поправила ценник на толстовке и разгладила штаны. Новенькие! Даже пыль осесть не успела.
– Я не знаю. Мое дело – исполнять распоряжение.
– А если бы я тебя сейчас не впустила?
