В половине восьмого раздался дверной звонок.
Я замерла, нанося помаду на губы, решив дополнить недостающие штрихи своему образу.
Мелькнула шальная мысль, что за дверью может оказаться Молотов. Но нет, эту идею я тут же отмела.
Что ему делать здесь? Он ведь сейчас должен находиться в ресторане. Скоро начнут съезжаться его высокопоставленные гости. Усмехнувшись, вспомнила пресловутые фото Сэма, найденные мною в сети. Среди лиц, которые я узнала на снимках, фигурировало много весьма известных персон, начиная от политиков, заканчивая бизнесменами и банкирами.
В дверь вновь позвонили. Пришлось открывать.
— Папа забыл ключ от твоей квартиры, Тина! — вместо приветствия произнесла мама, тут же входя в мою квартиру. — Он остался внизу, болтает там с твоей охраной. Кстати, Всеволод очень милый молодой человек.
— Ма! Этот твой "милый человек", кажется, может голыми руками задушить человека! — съехидничала я, но, признаться, была очень и очень рада видеть маму. Более того, знать, что на приеме у Молотова родители будут рядом со мной.
— Могу, если нужно, — раздался невозмутимый голос Всеволода, который горой неожиданно вырос за спиной мамы.
— Напомните мне, Всеволод, не переходит вам дорогу! — фыркнула я.
Всеволод пропустил мое замечание мимо ушей, перешагнул порог и прикрыл входную дверь за собой. В руках мужчины я увидела небольшой кейс с цепочкой, прикрепленной к запястью.
— Самуил Георгиевич велел передать, — прокомментировал Всеволод свои действия.
Ловко справившись с замком, охранник повернул открытый кейс ко мне. Под крышкой находился небольшой футляр. Я не двигалась, гипнотизируя взглядом украшение.
— Вау! — восхитилась мама и уже протянула руку, чтобы коснуться украшения.
Но я опередила маму. Резко захлопнула футляр. А в груди поднималось негодование.
Он что, решил, что может меня купить вот этими побрякушками?!
— Отлично подойдет к вашему платью, Тина Никоновна! — осторожно заметил Всеволод.
А я сжала зубы, чтобы не наговорить лишнего. Ведь не виноват Всеволод, что его шеф — заносчивый идиот.
— Лучше уберите это от меня, Всеволод, — процедила я сквозь зубы, — Иначе я за себя не ручаюсь!
— Тинка, ну красивое же колье! — возмутилась мама.
— Вот и надень сама! — сорвалась я на маму, а потом, понимая, что мама не виновата ни в чем, тут же полезла обниматься. — Прости, мам! Я не то хотела сказать.
— Угу, — усмехнулась мама, но обняла меня в ответ.
— Лучше надеть колье, Тина Никоновна, — осторожно посоветовал Всеволод.
— Передайте своему руководству, что я не его ш…! — процедила я, глядя на охранника снизу вверх.
— Тина! — вмешалась мама, не позволив закончить фразу.
— Так и передать? — уточнил Всеволод и закрыл кейс на замок.
— А хотя, нет, я и сама справлюсь! — усмехнулась я, мысленно перечисляя все лестные эпитеты, которыми хотела бы наградить Молотова. — Пойдем, мама! Надеюсь, высший свет любит скандалы!
— Тина, держи себя в руках! — предупредила мама, но я видела, как в ее глазах загорелись озорные огоньки.
— Постараюсь, мам! — честно пообещала я и вышла вслед за охранником из своей квартиры.
В фойе на первом этаже нас уже ждал папа в сопровождении охраны. Он о чем-то беседовал с парнями — подчиненными Всеволода.
Я, бросив короткое "Привет, пап!", протопала мимо, вышла на улицу и уселась в машину, пассажирскую дверцу которой уже придерживал для меня Всеволод.
— Будет интересно, — разобрала я приглушенный голос Всеволода.
Охранник переговаривался со своими людьми. Но я умудрилась разобрать его слова прежде, чем дверца автомобиля захлопнулась с тихим щелчком.
— Будет, — коварно усмехнулась я, чувствуя, что во мне нет и капли страха перед Молотовым, а вот негодования — целый вагон и маленькая тележка.
Рука на миг коснулась неброского украшения на моей шее. Да, это не те изумруды, что передал Сэм. Но и не обычная бижутерия, а весьма дорогой подарок родителей на мое совершеннолетие. К тому же камни отлично подходили к моему наряду. В этом сомнений не было.
Я была уверена, что с тем колье я смотрелась бы вычурно, и каждый гость на приеме понял бы, что роль новой любовницы Молотова досталась мне. А так — я была лишь одной из приглашенных.
И здесь противный внутренний голос язвительно прошептал:
"Угу, Тина, сама в это веришь? Молотов сказал: будешь хозяйкой банкета".
Быть хозяйкой на приеме — это означало, что нужно торчать все время рядом с Молотовым. Западня какая-то!
Захотелось плюнуть на все и вернуться домой. Ведь не нужна мне вся эта шумиха и лишнее внимание.
Или нужна?
Черт! Как же меня бесит Молотов! Невероятно просто!
Но поскольку я была с детства приучена держать слово и не отступать перед трудностями, то, разумеется, никуда я не вернулась, а с гордо поднятой головой вышла из машины.
Молотов уже ждал перед входом в ресторан. Судя по недовольным и хмурым физиономиям охранников, Сэм наплевал на все рекомендации и настойчивые советы скрыться в здании.
Но это ведь Сэм. Он, судя по усмешке, не привык следовать чьим-то советам.
Я перехватила взгляд Молотова. Карие глаза замерли на моей шее, скользнули по декольте, а потом вернулись к лицу.
Разумеется, мужчине уже доложили о том, что я — непослушная и неблагодарная — отказалась от такого шикарного подарка.
— Не понравился "Каприз Императрицы"? — вместо приветствия поинтересовался Молотов, шагнув ближе и отсекая своей фигурой всех охранников.
Парни послушно выстроились полукругом спиной к нам, создавая непреодолимую стену между улицей и нами.
Кто-то из людей Сэма маячил за его широкоплечей фигурой. И я поняла, что мы оказались отрезанными от ненужных зрителей, да и от всего мира.
— Знаете, Сэм Георгиевич, это слишком, даже для вас! — процедила я, намереваясь высказать все, что думаю об этом заносчивом засранце.
Молотов молча шагнул еще ближе, нависая надо мной гранитной стеной. Я задержала дыхание. С этого человека станется, возьмет и поцелует меня на глазах у моих родителей и своей охраны.
Но Молотов мгновенно взял свой гнев под контроль. Протянул руку, перехватил мою ладонь и устроил ее на своем локте.
— После поговорим, — пробормотал он, помогая мне войти в ресторан, откуда уже доносилась приятная музыка.
Нет, и все же зря я согласилась. Нужно было послать Молотова еще утром, а в идеале — в первую же встречу.
Сэм будто прочел мои мысли. Кривая усмешка появилась на его губах, а рука собственническим жестом легла на мою спину.
