— Как же я рада! Когда ты приехал? Почему не позвонил? — тараторила я, обнимая дядюшку за шею и практически повиснув на нем.
По факту, Осинин Лев Викентьевич приходился мне двоюродным дедом. Но кого волновали такие мелочи? По возрасту он был почти ровесником моего отца. И получилось так, что Левушка с самого рождения считался моим обожаемым дядюшкой. И наша любовь была взаимной.
— Ой, мартышка, задушишь старого человека! — глубоким смехом отвечал дядя Лев.
— Скажешь еще! Никакой ты не старый! — хохотала я, еще крепче обнимая родственника.
В наш город дядя Лев приезжал не часто. В основном на крупные мероприятия, либо по делам. И поскольку дядька со своей семьей не так давно гостили у нас, а крупных мероприятий не предвиделось, выходит, у Осинина наметились важные дела у нас. И мне показалось, что эти самые дела как-то должны быть связаны с Молотовым. Иначе зачем бы ему появляться именно здесь, в его офисе?
— Чаем угостишь, Устинья Никоновна? Гляжу, ты офис сменила. Попросторнее здесь, — мягко продолжил говорить Лев, когда я усадила его на диван и плюхнулась рядом.
Я до смерти была рада видеть Льва. Более того, он всегда понимал меня даже лучше, чем отец. Не так, как Гера, разумеется. Но меня радовали и поддерживали советы взрослого родственника.
— Верочка, а можно нам чаю? — обратилась я к секретарю, так и не закрывшей двери за Осининым. — А офис не я сменила. Это он меня сменил.
— Наслышан, — коротко ответил Лев, а в его голосе прозвучали стальные нотки недовольства. — Потому и приехал.
— И даже так? — вскинула бровь.
— Именно, — усмехнулся дядюшка. — Но об этом потом. Скажи лучше, мартышка, как тебя угораздило влипнуть в самого Молотова?
— Кто бы меня спрашивал, — проворчала я, немного смутившись под проницательным взглядом Льва.
— Ты не та девушка, Тинка, которая будет рядом с мужчиной против собственной воли, — серьезно проговорил Лев. — Молотова я знаю давно. И не видел, чтобы он силой удерживал кого-то из своих женщин. Давай начистоту, мартышка. Ты с ним по доброй воле? Понимаешь ведь, один твой намек, и я не посмотрю, что здесь охраны полный офис, а у Молотова масса возможностей в этом городе. Увезу тебя и спрячу так, что сам черт не найдет.
Я думала всего секунду. По своей ли я воле с Сэмом? Что ответить? Как более дипломатично поведать дядьке о том, что я остро реагирую на Сэма? Что таю в его руках? Что ему и прикасаться ко мне не нужно, а я уже готова пойти до самого конца с ним?
— Не советую так настойчиво уговаривать Тину, Лев Викентьевич, — раздался голос Молотова, словно ворвался в мои мысли и вновь создал в моей голове дикий хаос.
Лев не обратил внимания на появление хозяина кабинета, как, собственно, и всего здания, в котором находился. Так и смотрел на меня, словно пытался прочесть меня, и каждую мою мысль.
А я…. Я вскинула глаза на Сэма. Горло тут же перехватил спазм. А руки подрагивали. Хотелось подскочить на ноги и оказаться в его объятиях. Так хотелось, что пришлось сцепить пальцы в замок, чтобы не поддаться искушению.
Молотов медленно двигался в нашу сторону, будто давал мне шанс собраться с мыслями, вспомнить наше расставание пару часов назад, и первой сделать шаг.
Он давал мне выбор. Но в то же время, так настойчиво утягивал на свою сторону, что я самой себе казалась безвольной и бесхребетной.
— Познакомься, дядя Лева, это Самуил, — решительно поднялась на ноги и шагнула к Молотову.
И тут же оказалась прижатой к его боку. Стало уютно, тепло, спокойно.
Сэм, кажется, удивил Льва тем, как, не смущаясь, коротко поцеловал меня в висок и пожал протянутую руку Осинина.
— Знакомы, — усмехнулся Молотов.
— Значит, Устинья, да, Сэм? — загадочно произнес Лев, пряча руки в карманы брюк.
— Значит, она, — не менее загадочно ответил Молотов.
Мужчины будто вели немой диалог друг с другом. И я пока не постигла смысла их речей, но была рада тому, что они не конфликтуют. И потом, Самуил вернулся ко мне. Родители одобрили мою совместную с Молотовым поездку. А Лев, если верить капельку насмешливому взгляду, не возражал против наших с Сэмом отношений.
Было приятно чувствовать поддержку со всех сторон.
— У нас есть время, чтобы выпить чаю? — взглянула в глаза Самуилу и смущенно улыбнулась.
Обжигающая ладонь уместилась на моей спине, будто поддерживая и оберегая.
— Все, что захочешь, Тиша, — приглушенно ответил Сэм.
— Бред! — расхохотался моя дядюшка, — Я ж знаю, что самолет уже ждет. Там чертова уйма денег за каждую минуту простоя. А он чаепитие разводит!
Молотов неодобрительно зыркнул на Осинина. В его взгляде я прочла массу недовольства. Но Лев только махнул рукой.
— Провожать не буду. Присмотрю за всем, — посмеивался Лев.
А я не успела задать вопросов, как Верочка уже впустила Никиту в кабинет, и мужчина увез мой чемодан. Пришлось послушно идти за Сэмом, нашей охраной, терпеливо ждать, когда ребята разрешать выйти, или сесть в машину. Словом, каждый мой шаг был под контролем профессионалов.
И только оказавшись в частном самолете, я смогла выдохнуть.
Поскольку лететь нам предстояло несколько часов, то я захотела изучить салон шикарного транспорта. Чувствовала себя Золушкой на балу, которая мчалась в своей карете.
А карета была шикарной, с отдельной спальней, кухонной зоной, и даже ванной комнатой. Для охраны имелись удобные кресла, которые легко превращались в кровати. И стоило нам взлететь, как Ник с Верой обосновались на одной из таких кушеток. А Сева, судя по всему, нес вахту. Не торопился расслабляться, кажется, даже галстука не снял. Зорко следил за всем, что происходит на борту самолета и. вполне возможно, и за его пределами. Хотя, что за опасность могла подстерегать нас на высоте несколько тысяч метров над землей, я не знала.
Когда взлет прошел успешно, Молотов помог мне расстегнуть ремни безопасности и подняться из кресла, в которое сам же усадил перед взлетом, и повел меня за собой. Запер дверь. Прислонился к ней спиной и взглянул на меня.
Я пыталась не смотреть на Самуила. Слишком многообещающими были его глаза. Рассматривала широкую двуспальную кровать, телевизор на стене, мягкое освещение по периметру комнаты. Иллюминаторы были закрыты темными шторами, а потому казалось, будто мы находимся в сказочном месте.
— Иди ко мне, Тиша, — приглушенно позвал Самуил.
А я не могла возразить. Потому что не хотела. Потому что его взгляд обещал мне такое, от чего заходилось сердце и становилось трудно дышать.
Я потянулась к этому мужчине, отбросила все сомнения, страхи, недоверие.
Я хотела его, и будь, что будет!
23
Сэм протягивал мне свою широкую, твердую ладонь. Я понимала, что уже все решено, что отступать не стану, да и Молотов был настроен решительно. Но в глубине потемневшего взора плескалась нежность. Разумеется, если такой человек, как Самуил вообще способен на подобные чувства.
