- Со мной всё или ничего, Розанов!
- Всё, бусинка. – выразительно медленно вздыхает. - Я дам и вытащу всё. - давит уверенностью, как обычно без витков, а прямо.
- Боже! – невольно вырывается у меня, когда Игнат стискивает моё тело в кровожадных объятиях. – Один маленький и короткий шанс!
- Я его вытяну на максимум, Ий. – теплом и силой обволакивает. – До бесконечности. – дыхание вперемешку, губы в губы. – Давай сразу в спальню, чего тянуть?
- Розанов! Будешь давить - передумаю!
- Ну окей, сначала позавтракаем. Только давай ты новое приготовь, а то отравимся.
ГЛАВА 16.
ИГНАТ.
- Ты провела целый день со мной. – окутываю маленькую жену руками, защищаю от ветра, что холодит кожу. - Не так уж и страшно, да? – в мыслях благодарю себя за тот момент, когда задумал обустроить террасу на крыше. Оказалось, что это не просто зона отдыха и смотровая площадка, а романтичное место, что так влечёт мою впечатлительную красавицу. Уже час любуется вечерним городом, усыпанным фонарями и совсем не замечает, как я становлюсь к ней на очередной миллиметр ближе. Немножко забыла о своих твёрдых принципах. А ведь, весь день их демонстрировала, находясь в закрытой позиции. Присматривалась, оценивала, к вечеру снизила дистанцию. И вот он я, обнимаю свою красивую со спины и радуюсь заполученной награде, как сопливый пацан.
- При свете дня всё обманчиво, господин Розанов! – но до конца мы не расслабляемся, готовы лягнуть в любой момент.
- Боишься ночи? – глажу плоский живот, напрягая своими касаниями.
- Всё, что я боюсь, уже произошло. Остальное лишь осложнения, с которыми, так или иначе, я справлюсь!
Иногда меня пугает её сила духа, не свойственная молодой девушке.
- Я не осложнение, Ия. – поворачиваю к себе, мне нужны её глаза. - Я твой муж. – если надо, будем заучивать. - Иди сюда. Поцелуй меня. – подставляю губы, но не действую.
- Как?
- Как?! – смеюсь. – Как можешь. Как хочешь. Как получится. Главное, сам поцелуй, бусинка. Твой поцелуй…
Надоели эти девки с хоботом вместо рта, навытягивали губищи, аж тошнота в горле толкается. Присосутся, как пылесосы, потом себя загаженным ощущаешь.
Ия же целует небрежно, робко, но прикосновение насквозь пропитано желанием.
Она трогает губами кадык, медленно ведёт тёплым дыханием к подбородку, берёт паузу, ищет в себе смелость, делает глубокий неторопливый вздох, лёгким движением прихватывает мою нижнюю губу и втягивает в себя, забирая мою душу навсегда. От мозга уже давно ничего не осталось, вышибло ещё при первом взгляде на девочку.
- Моя ягодная… - шепчу я на выдохе.
Внимательно прослеживаю за тем, как выразительно поднимаются и опускаются девичьи плечи, как высоко вздымается её грудь.
- Давай так, чтобы оба застеснялись. – не выдержав, предлагаю я. – Хочу увидеть твои красные ушки. – касаюсь зубами кончика серёжки.
- Что-то определённое? – выгибает бровь, силится казаться взрослой, но румянится, как помидор.
- Что-то твоё. – с расстановкой. – Любая всячина.
В голове эхом отдаётся её смех. Волнуется хохотушка. Срывается постоянный контроль.
Застываю, когда её рука ныряет мне под футболку, очерчивая мышцы. Задерживаю кислород в лёгких. Сердце набирает опасную скорость. Внутри всё скручивает от давнишнего воздержания.
- С ума сойти!! – выпаливает девчонка, округляя глаза.
Моя очередь смеяться. Ошибочно. Ия сковывается и порывисто отдёргивает ладонь.
- Нет. – возвращаю. – Это твоё. Можешь трогать.
- Обойдусь! – фыркает обиженка.
- Ий… - приглушённым хрипом.
- Больше не актуально, Розанов! – вскидывает подбородок.
Да, оплошал. Нельзя смеяться над её начинанием. В моей жене гордости больше, чем самой жены.
Не даю ей перевести дыхание и выстрелить мне меж глаз убийственной фразой, обезоруживаю близостью, стягиваю рукой короткие волосы, припадаю губами к хмурому лбу.
Вижу, как её колкие слова убегают, остаётся только хотение. Чистое такое, жадное хотение.
- Узнай меня ближе, я не буду сопротивляться. Если смеюсь, то это от щекотки. – вру, глаза на выкате больше рассмешили. – Давай. – направляю её тоненькие пальчики себе на живот, пусть там порхают, доводят меня до экстаза.
- Это одинаково для вас?
- Что?
- Ну… с другими женщинами? Вы различаете?
Дар речи обрывается. Я тут из кожи вон лезу, чтобы выделить её, закрепить на первом месте, а она опять… одинаково, говорит?
Без предупреждения подхватываю глупышку на руки, под её испуганный вскрик прижимаю к себе, несу в спальню.
- Игнат? – всеми переливами страха.
Падаю вместе с ней на кровать, нависаю сверху, давлю носом в её:
- Запоминай, принцесса. – очень требовательно, даже перебарщиваю. – Ко мне на «ты». Надоела выпендриваться. Это раз. – малышка от моей внезапной резкости подчиняется и слушает. - Я тебя сделал своей женой, Ия. Вбей уже в голову. Это два. До тебя я даже не рассматривал никого. Их всех – одинаково не помню. А ты – въедаешься. Ты меня расслышала?? Я только в тебе одной нашёл свой приют. И я не просто «различаю», ты для меня единственная вне времени, от и до, придаёшь смысл… ты вообще понимаешь о чём я?
- Не совсем… - едва различимым шёпотом.
- Ладно. Хорошо. Я тебе расшифрую. – трудно, но всё же скажу на языке, который хотят слышать и распознают все женщины. Натужно, выцеживая воздух, но произношу. - Я в тебя влюбился.
- Игнат Розанов влюбился?? – мгновенная насмешка, даже до мозга не успело добраться.
- Да. – стискиваю зубы.
- До или после свадьбы? – вот маленькая язва, иронизирует ещё.
- Во вр е мя.
- Тот самый Игнат Розанов…? – с выделенным сомнением.
- Да, в ту самую Ию Акилову. – вторю ей.
- Ты что, взаправду женился на мне?? – и столько ужаса во взгляде, что вообще не до смеха. – Не ради Давида??
- А ты только сейчас это поняла? – качаю головой на вздохе. – Поздравляю, госпожа Розанова, выйти отсюда уже не получится.
- И что же… а как я… а потом…?
- Завтра выдумаешь себе ответ. А пока, красивая, ложимся спать. Только теперь вот тут. – расставляю руки, приглашая к себе.
- Спать? – уточняет.
- Спать. – киваю.
Медленно ползёт, двигает попой. Располагается в моих объятиях, напряжённая донельзя.
Закатываю глаза, для меня это всё в новинку.
