- Игнат!? – подхватываю его за руки, не давая совсем согнуться пополам. – Что такое? Где болит??
- Пустяк. – хрипит, аж покрывшись холодным потом.
Нихрена себе пустяк, здоровый буйвол корчится!
- Дай посмотрю! – сползаю к нему вниз, встаю на колени и случайно надавливаю на его ноги.
- Оййй! – воет ещё громче.
Да что ж такое?? Я вроде не сильно задела!
Округляю глаза, тревожно осматривая мужа с ног до головы. С виду целый, сильный, как обычно.
- Игнат! – потрясённо. – Что это с тобой?
- В аварию попал. – раздышавшись, касается рукой моего подбородка, фиксирует пальцами, взглядом внушает спокой. – Обычные ушибы и царапины.
- И после этого я должна молчать про развод?? Ты же врёшь мне, глядя в глаза!!
- Спроси любого! – тяжелеет его тон. - Авария, говорю!
- Кого спросить? – развожу руками. - Уже подкупил?? – в чём не сомневаюсь. Либо пристрелил.
- Не пришлось. – выдерживает мой напор, ни один мускул не дёргается, литое убеждение на лице. - Не за что.
- Покажи! – настаиваю.
- Вот. – поддёргивает толстовку, представляя моему внимательному взору повязку, ровную такую, свежую.
- И что там? – не очень разбираясь в видах травм.
Не отклеивать же? Или…
- Золото, бриллианты. – и снисходительное. – Ий…
- А тут? – на ногу.
- И тут. – задирает штанину.
Тоже повязка… выглядит не так плохо. Немного отёчная кожа правда.
- Из-за этого не приехал? – осеняет меня, едва стихает бешеная пульсация в висках.
- Да. Так бы на велосипеде доехал.
Ещё шутить пытается. Приколист.
- Тебя точно не побили? Это никак не связано с криминалом?? С Горовым? С Каюмовым?
- О них можешь больше не переживать. – черты лица жестенеют, и выражение такое, словно два топора метнул. - Они убраны.
- Убраны? – поднимается к горлу паника. - Что это значит??? Убил?!?!
- Ох, Ия… - от его взгляда мгновенно начинает исходить тяжёлая волна.
- Что, Ия?? – взрываюсь, по венам разносится возбудимость. - Я лишилась семьи из-за этого дерьма, Розанов!! И если ты будешь продолжать этим заниматься, я лишусь и будущей… Вот прямо сейчас пообещай мне, что больше не ввяжешься в это! Что порвёшь все связи! Тогда я останусь… и мы будем жить по нормальным законам, не влезая в передряги! Если ты прекратишь и сможешь обеспечить мне безопасность, то я останусь твоей женой, Игнат! Рожу тебе ребёнка и ты сделаешь всё, чтобы он не столкнулся с тем, с чем и я!!! Только так и никак по-другому! Не можешь, не хочешь – я ухожу! Я не хочу любить монстра! И не хочу ничего загадывать, я хочу точно знать, Розанов! Способен ты ради меня измениться или нет?
- Способен. – взбивает воздух надсадным дыханием, склоняясь к моему лицу. - Ради тебя на всё пойду. На всё, Ий…
- Клянёшься? – уворачиваюсь, сначала верну доверие.
- Клянусь. – тянет ко мне руки, приглашая в объятия.
- Я устала бояться, Игнат… - на коже растягивается полотно из мурашек, так желанно оказаться в этих крепких руках. - Я нуждаюсь в свободе и любви!
- Будет. Всё дам! Любовь у тебя уже есть, свободу организую. – сам ощутимо сжимает мои плечи, медленно притягивает до тех пор, пока я носом не вжимаюсь в его подбородок.
И уютно сразу. Нахожу пальцами любимую увесистую цепь на шее мужа, вдавливаю в свою ладонь, её крепость и холод металла успокаивают.
- Игнат? – не сразу, но осмеливаюсь.
- Да, моя красивая. – сухими губами по моему лбу.
- Прости меня, что… - сердце обжигает ударом жгучей вины. - …пожелала тебе одиночества… я так не думаю! Честно! Я желаю тебе только хорошего! И не дам быть одному! У тебя есть я!
- Есть? – без намёка на обиду и разочарование, что я так боялась.
- Есть! – душу любимого в объятиях, перетягиваю шею от переизбытка чувств.
- Ты знаешь чего я хочу. – пережимает ткань у меня на талии. - Прощу, если исправишь свои слова и скажешь правильные.
- Опять вымогает! – нервно смеюсь. – Я… - вдох-выдох. – Я тебя люблю, Розанов!
- Вот теперь правильно! – резко приникает к моим губам и врывается внутрь горячим языком. – Сорвал, наконец, пломбу! Моя маленькая госпожа Розанова! - задыхаюсь, ощущая требовательные касания к груди.
- А ты сможешь? – сомневаясь, что мужу позволит здоровье. В спальню тянет, чертяка!
- Ты сможешь. – коварно ухмыляется и щипает за попу, когда деловито его обхожу.
Приехали!
ЭПИЛОГ.
ИГНАТ.
Прошло полтора года.
Так получается, что, войдя в дом Акиловых я остаюсь абсолютно незамеченным. Уже порываюсь окликнуть бусинку, как слышу со стороны кухни звон разбивающейся посуды и быстрое бормотание жены:
- Нет-нет, мам! Я сама соберу! Не трогай!!
- Я так волнуюсь! – доносится расстроенное причитание тёти Нелли.
Иду на шум, но торможу за углом, когда слышу:
- Зря, мам! Я видела её мельком, симпатичная женщина, скромная!
Выглядываю одним глазком из-за укрытия. Моя прекрасная тёща мельтешит над столешницей, а любимая жёнушка ползает по полу и собирает осколки салатницы.
Под стулом пропустила, сплетница.
- Не спугнуть бы… - вздыхает мама, укладывая тесто для пирога на противень. – Впервые мой сын приводит в дом женщину! У меня руки трясутся, посмотри! – выпячивает дрожащие пальцы. Ия задирает голову, пристально смотрит, куда её просят и умилительно улыбается.
- Трусиха! – подтрунивает над матерью. – Не испугаешь ты её! Она работает с ветеранами, я успела заценить парочку, когда заходила в центр к Давиду… некоторые из них довольно-таки агрессивные ребята! В России не стали бы церемониться с таким отношением!
- Просто здесь понимают, что у любой агрессии есть свои причины и работать надо именно с ними! Люди, видевшие войну и кровь, не всегда справляются с впечатлением от увиденного! Центр Давы как раз направлен на помощь и лечение таким людям! Мэри хороший специалист… многие идут как раз понаслышке!
Довольствуюсь трогательным зрелищем. Мама и дочь тихушничают и перемывают косточки новой пассии Давида. А это он им ещё не сказал, что жениться на ней намерен. Вот празднество будет. Салюты бахать как минимум неделю будут.
А как же? Страх матери, что хромой сын не найдёт своё счастье, открыто читался в её глазах. Только она не знает, что трость Акилова ой как привлекает женскую натуру. Ловеласа как только не хотели приголубить, да ободрить. А он и рад принять помощь. Только Мэри с ним не любезничала. Приходила на работу, здоровалась и в игнор своего работодателя. На Акилова от возмущения ещё больше хромота нападала. Больше полугода к ней клинья подбивал. Когда сумел, поменял своё мировоззрение на сто восемьдесят градусов. Нет больше других. Не нужны. Нашёл уже ту, что заполняет от и до, и даже больше. Сегодня знаменательный день. Друг приведёт девушку в дом, вводить в семью. Я-то с ней знаком, Ия тоже пересекалась, а вот Нелли Тимуровна, как на иголках.
