Глава 1. Часть 1
Он для неё - вызов. А она для него - пропасть.
- Лея, не сутулься. Красивая осанка - гордость любой женщины. Ты же не хочешь к сорока превратиться в сгорбленную старушку?
Едва заметно кошусь на мать и, видит Бог, изо всех сил пытаюсь скрыть злость, которая душит, распирает, заполняет собой всю меня, каждый закоулок души. Злость, которая так и норовит сорваться с языка какой-нибудь ядовитой колкостью. Но я лишь чуть-чуть выпрямляю спину и отворачиваюсь к окну такси, утыкаясь взглядом в серую стену дождя такого же серого неприветливого города.
Я не хотела ехать сюда, на чужбину, за тридевять земель от моего любимого Питера, но мать не оставила мне выбора, как обычно решив за нас обеих мою судьбу.
- "Это хороший город, нам там понравится", - убеждала она то ли меня, то ли саму себя, складывая вещи в огромный розовый чемодан всего каких-то двадцать часов назад.
Не понравится, мама! Онужемне не нравится!
Питер - мой дом, я там родилась и выросла, там остались все мои друзья, одногруппники, да даже недруги. Сейчас, находясь здесь, за тысячу километров, я как никогда осознаю, насколько сильно мне будет их всех не хватать. Но особенно папы...
История до отвращения банальна: полгода назад мама приехала в командировку в эту клоаку вселенной и без памяти влюбилась. Да, почти в сорок лет. Влюбилась как девчонка, и ей даже не хватило совести скрывать это чуть-чуть тщательнее. Да она бы и не смогла, даже если бы очень захотела - её с потрохами выдавали её сияющие каким-то лихорадочным блеском глаза, возбуждённый румянец и смех без причины. Она запиралась в комнате и часами разговаривала с кем-то по телефону, то звонко хохоча, то переходя на интимный шепот.
Кто бы только знал, сколько ночей я пролежала с открытыми глазами, потому что за стеной раздавался стук клавиш ноутбука. И каждый этот тихий оглушающий удар заставлял меня едва ли не вопить: что же ты делаешь, мама?
Я видела, как страдал отец, притворяясь, что не замечает вопиющих изменений. Притворяясь для меня! Чтобы я не страдала! Но сколько ни притворяйся, каждый из нас понимал, что происходит - это начало конца.
Конец наступил всего лишь через шесть месяцев её участившихся незапланированных командировок и томных переписок до утра "по работе". Мигом помолодевшая и похорошевшая мама просто поставила отца перед фактом: Игорь, я ухожу от тебя, переезжаю на другой конец страны и забираю с собой дочь. Точка. Не обсуждается. Моего мнения, конечно, никто не спросил. Да и кто будет спрашивать, когда тебе только-только исполнилось восемнадцать, и ты хоть и получила гордый статус совершеннолетней, но ещё не знаешь, что с этим статусом делать.
- Университет, в который тебя пристроил Виктор - самый лучший. Уверена, тебе там понравится, - изрекает мама, рассматривая своё отражение в крошечном карманном зеркале.
И сразу вот это чувство, когда хочется рассмеяться и зарыдать одновременно.
Самый лучший университет? Серьёзно? Из тех двух, что в принципе есть в этом захолустье?! Пусть универ, в котором я училась не был самым престижным, но это Санкт-Петербург, а не дыра, которую даже яндекс-карта нашла не сразу.
Я не хотела переводиться оттуда, но мама поставила непререкаемое условие: за твоё образование всё ещё плачу я, стало быть, и я выбираю, где тебе его получать.
Увы, это действительно правда. Горькая, но уж какая есть. Содержала нас действительно мама, работая инженером в нефтеперерабатывающей компании. Отец тоже не сидел без дела, конечно, нет, но мой отец - писатель, а хлеб писателя его книги, которые с каждым годом продаются всё хуже и хуже.
Когда-то давно папа написал бестселлер, который даже перевели на несколько языков, копии книг продавались многотысячными тиражами, а потом вдохновение его покинуло. Каждая следующая книга становилась всё хуже и писалась дольше. Постепенно с некогда популярным автором не продлило контракт сначала одно издательство, потом другое... Папа впал в глубокую депрессию и несколько лет не мог написать и строчки. Разумеется, это сильно ударило по бюджету семьи, и если бы не мама, не знаю, на что бы мы жили. Поэтому, когда она поставила условие перевестись в универ, в который меня "пристроил" Виктор (держите меня семеро, как же я его ненавижу!), мне пришлось смириться, потому что я знала, что отец просто не потянет моё обучение. Даже если бы я устроилась на работу, да даже на две работы - положение бы это не спасло... Плюс папа непременно чувствовал бы себя виноватым, что не может достойно содержать единственную дочь, а видеть его расстроенным было бы выше моих сил.
Именно поэтому я сейчас здесь, в далёком, довольно холодном неприветливом городе, трясусь на заднем сидении такси и мысленно ставлю крест на своей молодости.
Я почитала в интернете, чем здесь живёт местная молодёжь - картина удручающая.
- Зато здесь есть море, - словно читает мои мысли мама, глядя в залитое дождём окно.
- В Питере тоже есть море, - бурчу.
- Это совсем другое море. Настоящее. Вон, видишь, даже есть маяк, - принимается восторженно водить ладошкой по стеклу, убирая мутную влагу. - Только посмотри, Лея, какая прелесть! Как-нибудь попрошу Виктора устроить нам экскурсию по городку. Может, сплаваем вместе до акульей бухты. Но не сейчас, наверное, лучше весной, да? В это время года здесь часто шторм, да и холодно. А у Вити слабые бронхи.
- Мама! - оборачиваюсь, рвано дыша через нос. - Пожалуйста, можешь не упоминать своего Виктора хотя бы пять несчастных минут?
Это мой голос такой визгливо-отвратный?
- А ты неблагода-арная, - мама щурит аккуратно подведённые глаза, ноздри раздуваются в такт тяжёлому дыханию. - Между прочим, Виктор уже заочно принял тебя как родную. В глаза людям полез, чтобы перевести тебя в университет без муторного сбора бумаг. Комнату для тебя подготовил.
- Когда увидимся - исполню реверанс.
- Прекрати дерзить матери!
- Давай просто закроем тему, ладно? Я хочу полюбоваться окружающей "красотой", - раздражённо заталкиваю в уши капельки наушников и врубаю на всю Nightwish. Музыка сейчас безумно раздражает, но лучше мучиться потом от головной боли, чем слушать о том, что я не оправдала её материнских надежд. И, конечно, оды её расчудесному Виктору.
Даже от одного имени его передёргивает. Ненавижу!
И это отвратительно, мерзко, противно, но с появлением его в жизни матери её я словно перестала любить тоже. Я злюсь на неё! За то, что разрушила мою жизнь, жизнь отца. А он ведь её так любит, неимоверно. Когда она собирала чемодан, в его глазах стояли слёзы. А я так вообще рыдала белугой, зарывшись лицом в подушку в своей комнате.
Да, конечно, я уже давно не ребёнок и должна осознавать, что жизнь сложнее, чем нам кажется, вырасту - пойму и бла-бла-бла, но то, что она сделала - называется предательством.
